Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков

Укладывая глок в потайной отсек дорожной сумки, Михеев остановился и задумался: с какой именно его ипостасью работали в клинике? В том, что его прощупали и сделали выводы, он не сомневался, но какие это выводы?

Если его принимали как хорошо известного в очень узких кругах независимого подрядчика, специализирующегося на обслуживании теневых научно-практических операций, это одно. Если же как сотрудника Особой Еврокомиссии – другое. А вот если кто-то докопался до его контактов с «Холодным течением»… Впрочем, очень вряд ли.

Прямой контакт с ними за последние годы был лишь однажды – Михеев сдал им всю информацию об испытании маркетингового ИИ, которое стало известно как «кровавая распродажа». Это было рискованно, неоправданно рискованно, но Михеев понял, что ему необходимо увидеть одного из тех, ради кого он пошел на то… Да на все то, что считал невозможным для человека.

Необходимо так, что закаменели челюсти и заломило затылок.

Он не ждал, что человек, сидевший напротив, скажет ему что-то окончательное, выдаст откровение. Ему просто нужно было увидеть, что люди, которые что-то делают для того, чтобы изменить стремительно превращающийся в кровавое дерьмо мир, действительно существуют. Увидел. Как ни странно, полегчало.

Но сейчас он спрашивал себя, не отследил ли кто-то ту встречу, и понимал, что стопроцентно гарантировать безопасность этой, от всех скрытой своей жизни, которую и считал единственно настоящей, не может.

Заиграл зелено-синим прямоугольник телефона – Юхан:

– Шеф, мы с ночи подвесили пару «летучих мышей» над клиникой. Гляньте.

Михеев развернул телефон. Посмотрел запись.

– Понял. Сможете отследить?

– Что-то сможем, но гарантировать не берусь.

– Делай, что можешь. Отбой.

Да уж… Вывезти за пару часов отлично оборудованный комплекс – это высочайший уровень логистики. И тщательная подготовка, постоянное пребывание в готовности к действию. Что это может значить?

Михеев задумчиво застегнул «молнию» сумки, глянул в окно. Тихо, спокойно, зелено. Хорошо, черт побери.

А значить это может, например, что предназначение комплекса – выполнить какую-то разовую задачу. Или реальная деятельность, которая в нем велась, настолько заходила даже не в серую, а в черную зону, что малейшее подозрение в том, что кто-то начал проявлять к комплексу излишний интерес, включает протокол аварийной эвакуации.

Михеев ткнул пальцем в телефон:

– Юхан, проверь клиентуру, сопоставь с нашими разработками по «Окончательному решению» и «Копью судьбы».

«Интересно, – подумал он, – парни давно поняли, что шеф ведет свою игру и занимается вещами, далеко выходящими за пределы чисто служебного интереса? Чем я мог спугнуть “Велос“?»

Остановился на пороге номера, по привычке осмотрелся. Сейчас он закроет дверь и начнется новый этап гонки со временем, а он толком так и не понимает, кто еще участвует в гонке и какова ее цель…

Он замер на пороге. Осторожно отпустил ручку. Почему он решил, что спугнул? Что, если срочная эвакуация как раз и должна была подтолкнуть его к активным действиям? Либо не дать ему возможности поговорить с персоналом клиники, ведь организовать доброжелательную беседу ему проблем не составляло.

И, наконец, через все эти вопросы пробился главный: о чем говорили ему в наведенном сне лоа и были ли они запланированной частью сна? Кто, черт возьми, залез к нему в голову?

* * *

Она двигалась вдоль незримого каната, испачканного неведомой дрянью – дотронься и обожжет руки, – но очень крепкого и заметного для того, кто умеет видеть. Чужая и чуждая сила, уже не скрываясь, звала и одновременно выбрасывала этот канат-щупальце, и Кейко становилось не по себе, когда она пыталась представить того, кто может появиться во Вселенной, уцепившись за этот канат.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – Она покосилась на Стаса.

Земледел сосредоточенно смотрел на свой монитор, время от времени коротко отвечая службам системы, которые интересовались не объявленным заранее маршрутом шлюпки. Вполне обоснованный интерес – в перенасыщенной излучениями системе, превращенной в гигантский даже по меркам человечества узел связи, далеко не везде было безопасно передвигаться, не имея высшего класса защиты. Что ж, приходилось рисковать.

Стас прислушался к себе:

– Ничего. Разве что…

Договорить не успел – Кейко легонько коснулась его эмополя. Тревожные желтые всполохи окружены голубовато-стальными стенами жесткого самоконтроля, по ним пробегают теплые прозрачно-оранжевые волны сочувствия, желания помочь, надежды на близость?..

Кейко смущенно прекратила соприкосновение. Да уж, с этим придется разбираться позже… Но то, что требовалось, она восприняла. Напряжение информоэмоциональных полей, как это раньше называли, аур окружающего пространства, Светлов не чувствовал. Во всяком случае, не отдавал себе в этом отчета.

Кейко осторожно изменила курс шлюпки – направила ее вдоль невидимого каната, вывела на пилотский визор схему ближайших секторов комплекса. Внешне запутанные, перевитые энерголианами заросли превратились в изображение сложнейшего высокоорганизованного существа, которое с удовольствием принимало, обрабатывало и передавало дальше информацию, обмениваясь ею со своими сородичами, выросшими в других секторах Сферы разума.

Вот он – центральный приемный узел. Сюда тянется зловещий путеводный канат. Кейко отправила изображение Стасу.

– Они здесь. Бери управление, попробую дотянуться.

Светлов не стал ничего уточнять, мягко принял управление, грамотно наложив успокаивающую волну-посыл своего сознания на просьбу-указание Кейко. Шлюпка отозвалась довольным понимающим сигналом, словно замурчала огромная кошка. Одновременно Светлов вывел на свой визор показания системы жизнеобеспечения и контроля состояния первого пилота.

Ладно, все правильно – хоть и не любила Кейко стороннего контроля, а прав земледел. Ее постепенно охватывал азарт, как на гонках фамильяр-ботов. Последняя закончилась знакомством с Михеевым. «А еще после нее пришлось закрывать всю систему», – напомнил ехидный голосок.

«И тогда, – вдруг осознала девушка, – я впервые ощутила прикосновение зеленой волны».

Так… Щуп сознания скользнул к зеленовато-голубому приемному узлу. Он напоминал шляпку великанского гриба, под которой пряталась такая же великанская, казавшаяся несоразмерно тонкой ножка, враставшая в ветку энергосистемы.

– Они там. – Кейко подсветила на визоре центр шляпки, в котором находились посты контроля и студии монтажа информационных выпусков.

Стас пробежался по пульту ручного управления, вывел данные о персонале.

– Сейчас там должно быть десять, может, двенадцать человек. Что ты нащупала?

– Пока ловлю только эмоционально насыщенный фон, подожди, – закусила нижнюю губу девушка.

Двигаться восприятием дальше по невидимому канату было откровенно страшно, но она понимала, что иначе никак. И осторожно скользнула к шляпке приемного узла. Чем ближе к нему, тем напряженнее были сплетения эмоций и тем сильнее ощущались всполохи страха, гнева, непонимания.

И вдруг Кейко задохнулась, а Стас тревожно обернулся к ней, когда скакнули в красную зону показатели