Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин

— Это какая? — прищурился Санс.

— Вам нужно будет спрятать эти штуки в местах, о которых сможете узнать на месте. Например, в том магазинчике, куда мы уже заглядывали, когда Аранья рожала, — ответил я, указывая семейной паре на полтора десятка заполненных новорожденными суккубами ловушек, — Только аккуратно. И не волнуйтесь, что эти бутылки кто-либо заметит, я сейчас на них заклинание Отвращения Взора шарахну…

Только не простое, а… с посоха. Маленькие бонусы обладателя Таланта видеть магию в том, что мы, при определенной сноровке, можем масштабировать заклинание, запуская его с иного эффектора. В моем случае, оно выйдет грубым, мощным, очевидным любому волшебнику, но… в Мифкресте, господа, волшебники по улицам не ходят, и уж точно не лазают в местах, куда будут засунуты мои ловушки!

Феи гнездятся под крышами. Прекрасные, ужасные, вредные, но милые, со слегка поехавшими крышами (последствия их дурного поведения)… феи Мифкреста!! Идеальные доноры для суккубов!

Технически, создание сексуального раба на базе демона с помощью психически неуравновешенных волшебных существ (я про фей, а не Редглиттеров!) должно быть запрещено какой-нибудь конвенцией (на самом деле — вообще всеми), но я, как революционер и визионер, готов был пренебречь моральными догмами, чтобы сексуально осчастливить своих собратьев-волшебников за очень много золота. А еще это бы потрафило Благому Делу Лючии, так как маги в таком случае оказались бы менее зависимы от человечества.

Как же я хорош! Как мощны мои лапищи!

///

Астольфо изрядно нервничал, стоя у ворот, ведущих в башню волшебника. Юношу, недавно выбравшего себе наставника, ни разу не мучали сомнения по поводу, верно ли он поступил, но часто брала на измор тревога по поводу «выживет ли он вообще». Последнее задание Джо, которое ему пришлось выполнить, вынудило этого славного молодого человека обокрасть погреб родного отца и упиться утащенным вином до беспамятства. Как потом рассказывали слуги (он подслушивал), юноша, пребывая в измененном состоянии сознания, напялил одну из самых ярких своих рубах на швабру, размахивал получившимся конструктом и орал в ночи, что пойдет войной на своего подлого наставника, чтобы тот прекратил попытки погубить его молодую жизнь в позоре и низости.

Стыдно, конечно, было, но парню тогда нужно было как-то изгнать из головы то зловещее урчание, которое он услышал, стаскивая дрожащими руками…

Теперь, когда наградные свободные деньки кончились, он явился, чтобы отчитаться о том, чем был занят, пока волшебник отсутствовал по своим важным делам. А может, даже, получить новые… гм, поручения. Последнее очень сильно нервировало молодого человека, так как маг уже показал себя человеком беспринципным, нечестным и не склонным к постепенному повышению уровня сложности. Вместо этого, он твердо верил в то, что Астольфо справится — и тот справлялся. Пусть и с большим побочным ущербом для своей души.

Джо вышел из дома, лучась такой радостью, что у парня затряслись руки. Ему показалось, что его наставник сочинил для своего «падавана» исключительно смертоубийственно-ужасностыдное-катастрофичное задание, после которого мир не будет прежним, однако… сияющий от счастья маг просто сказал, что они отправляются в небольшое путешествие. В Дестаду. Астольфо тут же взмолился о том, чтобы дать ему немного времени, чтобы переодеться из тряпок, в которых сын барона бегал по домену отца, в нечто более приличное, но Тервинтер лишь махнул рукой: «штаны на жопе и кинжал на поясе — все, то нужно человеку».

Делать нечего, оставалось подчиниться. Тем более, что сам Джо выглядел отнюдь не как волшебник, на нем были узкие штаны, сорочка и жилетка. Очки волшебник где-то потерял, о чем тут же пожалел вслух. Правда, уйти просто так у них не получилось. Как только они подошли к телепортационному залу башни, рядом с Джо и Астольфо чуть ли не из воздуха соткалась та самая эльфийка, которая принялась смотреть на них, выразительно раздувая ноздри и играя бровями. Юноша затаил дыхание, ожидая смерти, а его спутник (предводитель!) лишь вымученно выдохнул, закатил глаза и полез в кошелек, чтобы добыть оттуда еще пять золотых монет.

Эльфийка отправилась с ними в Дестаду. За время всего процесса они с магом не обменялись ни единым словом… но она сразу их бросила, исчезнув в сутолоке огромного города.

Ненадолго.

Когда они пришли в большую красивую лавку местной волшебницы, Мойры, прекрасная эльфийка уже была там, о чем-то оживленно болтая с хозяйкой заведения. При появлении Джо, они обе уставились на него злобными взглядами и заворчали, вызвав у Астольфо сильную дрожь вдоль хребта. Волшебник отреагировал на это приблизительно никак. Он запросто подошел к двум злым женщинам и завел с госпожой Эпплблум непринужденную беседу, убеждая её, что никто другой, кроме неё, не способен будет приобрести в Мифкресте робу и шляпу для самого Тервинтера. Говорил он, высыпая на стойку перед собой срезанные кошельки, и разглядывая добычу. Её, как понял Астольфо, маг приобрел, толкаясь в толпе, пока они шли к лавке. Собрав с три десятка серебряков, остальную гору меди он небрежно подвинул к владелице лавки, сказав, что эту мелочь можно использовать на сдачу. Белокурая волшебница, нимало не смутившись, сгребла медь в большой потертый кошель, который добыла из-за пояса.

Сын барона… не понимал происходящее. Не понимал наставника, не понимал его друзей и даже вот эту прекрасную эльфийку, которая давным-давно должна была уничтожить вообще всё за те шутки, которые над ней учинялись. Тем не менее, сейчас, стоя рядом с волшебницей и увлеченно убалтывая её отправиться за покупками, Наталис Син Сауреаль не выглядела как глубоко опечаленный эльф или как посрамленная по самое «небалуйся» прекрасная дева. Это сильно ломало молодому человеку мозг.

Увы, он задумывался совершенно не о том, о чем нужно. Молодой Астольфо, несмотря на коварство и низость собственных сестер, низводивших его чуть ли не до состояния бессловесного животного, оставался добрым и доверчивым мальчиком, в сердце которого еще билась вера в честь, достоинство и порядочность всех людей.

Увы, но его учителем был Джо, а учил он Астольфо Бруствуда вовсе не на прекрасного рыцаря без страха и упрека, а совсем наоборот — на негодяя. Следовательно, всё это дерьмо надо было из юноши выбить, а в этом молодой, но очень опытный маг был непревзойденным специалистом.

Поэтому он, порешав свои дела в лавке и напробовавшись каких-то разноцветных эликсиров, продемонстрированных ему волшебниками, повёл юношу в доки Дестады.

— Держи, — в руки растерянно хлопающему ресницами Астольфо упали тридцать серебряных монет и странное кольцо, у которого было что-то вроде короткого острого лезвия с внешней стороны ободка.