Сирийский рубеж 3 - Михаил Дорин

— Командир, может быть не к месту, а как вообще будет организовано питание личного состава?

Серьёзный вопрос для Кеши оказался юмористическим для всех остальных.

— А ты в гостях не наелся, да? — уточнил я.

— Ну, я ж в туалет сходил.

— Согласно руководящих документов, капитан Петров, — ответил за меня Батыров.

Этот ответ расстроил Иннокентия.

— Понятно. Значит будут разгрузочные дни, — сказал Кеша.

Через минуту мы начали занимать места в кабинах. Многие техники начали грузиться в «восьмёрки», чтобы перебазироваться вместе с нами. На отдельной стоянке шла погрузка большого количества средств поражения в огромные Ми-6 с сирийскими флагами на борту.

— Артек, 302-й, доброй ночи, группе запуск!

— Доброй, 302-й. Запуск разрешил. Ветер 320 до 6, — ответил мне руководитель полётами.

Голос Шохина звучал бодро. Совсем не подстать позднему времени на часах. После запуска и выруливания, вся группа оторвалась от бетонки практически одновременно. Два борта Ми-8 летели вслед за нами на минутном интервале.

Ночная Сирия выглядела более загадочно. Луна казалась особенно яркой и большой. В небе не было облаков и других атмосферных явлений, которые могли затемнять её свет. Да и вспомнился мотив известной песни.

— Арабская нооочь! Та-да-да… да-да-м! — напел я по внутренней связи, чтоб хоть немного расшевелить Иннокентия.

— Выглядит вокруг всё и правда как в сказке. Только у меня палец жжёт, командир, — ответил мне Петров.

— Врачу говорил?

— Да. Он сказал, что кости целые. Перелома нет. Мол если жжёт, то приложи холодок. Вот сейчас бы чего… холодненького, — помечтал Кеша.

Небольшое отвлечение от предстоящей операции тоже было необходимо. Если всё время сидеть с натянутыми нервами, никакой человеческой прочности не хватит.

На подлёте к Тифору уже было видно, насколько близко к базе идут бои. Зарево от взрывов и огня стояло по всему горизонту.

— 302-й, ответь 003-му, — запросил меня Батыров, когда мы начали заход на посадку.

— Ответил.

— После посадки давай сразу на КП.

На стоянке нас встречали сирийские техники, показывая как нам лучше разместиться. Получилось так, что вся наша группа была распределена на большой площади. Расстояние между бортами было максимально увеличено.

Пускай для обслуживания техники это было и не очень хорошо, ведь инженерному составу и спецтехнике приходится преодолевать большие расстояния для подготовки вертолётов. Зато данная мера позволяет хоть как-то снизить потери авиационной техники, если базу обстреляют.

Только я открыл дверь кабины, как рядом с нашим Ми-28 уже появился сириец в камуфлированной куртке.

— С прибытием! Вам сказали машину выделить, — указал он на небольшой грузовик, стоявший недалеко от стоянки.

— Спасибо! Как тут обстановка? — спросил я, вылезая из кабины и спрыгивая на бетонку.

Сириец ответил не сразу. Над головами, отбрасывая мощные потоки воздуха, пролетел один Ми-24, а следом ещё один. В темноте силуэт вертолётов получилось разглядеть не совсем чётко. Да и бортовые аэронавигационные огни были выключены.

— Напряжённо. Вот ещё одна пара пошла. Сейчас шестёрка должна вернуться. Уже по третьему кругу пошли, — объяснил «садык».

В этот момент на полосу садилась одна из пар Ми-24. К нему уже мчались несколько машин, в том числе и пожарный автомобиль.

— Двигатель загорелся. Ещё один вертолёт из строя вышел, — подытожил сириец и быстрым шагом направился к заруливающему вертолёту.

Мне же надо было быстрее идти на командный пункт, чтобы уяснять задачу. Указав лётчикам ждать меня в здании высотного снаряжения, я залез в машину и поехал в штаб.

На командном пункте шла усердная работа. Со всех сторон офицеры висели на телефонах, принимая доклады и уточняя обстановку. В динамиках звучали доклады сирийских экипажей. Но самое главное действо было в центре зала.

Над большой картой окрестностей Пальмиры склонились командующий Республиканской Гвардией Аднан Махлуф, полковник Сопин Игорь Геннадьевич и ещё несколько офицеров. Один из них держался обособленно, всем видом показывая, что ему не интересны доклады остальных.

Да и форма на нём была не такая уж чистая, как на других. Такое ощущение, что этот сириец только что с задания.

Тут появился и Батыров. Волосы у него были взъерошены, лицо вспотевшее, а воротник на куртке поднят вверх.

— Ты уже здесь. Давай, слушать Махлуфа. Мы будем поддерживать его действия в районе Пальмиры.

Сначала я подумал, что над картой обсуждались действия по купированию наступления мятежников. Но как оказалось сирийское командование уже смотрело гораздо дальше.

— Механизированными колоннами начнём продвижение по дороге. Далее развернём наступление в районе Пальмирского треугольника… — докладывал один из сирийских полковников дальнейшие действия войск.

— Вы что думаете, противник в штаны наложит, когда увидит наши танки⁈ — возмутился Махлуф.

— Условия для контрнаступления есть, — продолжал уверять полковник.

Махлуф посмотрел на Сопина, но Геннадьевич только надул губы и замотал головой.

— Есть иные предложения? — спросил сирийский генерал.

Махлуф посмотрел по сторонам и повернулся к отдельно стоящему соотечественнику.

— Хасан, что скажешь?

— Противник занял господствующие высоты вокруг Пальмиры. Плюс «треугольник» дорог и ближайшие населённые пункты. Наскоком его не выбить. Поэтому осада будет долгой, как и говорил ещё вчера господин Сопин. Предлагаю начать со взятия высоты 505, — указал Хасан на карте.

— Это сложная задача, аль-нимр, — почесал бороду генерал Махлуф.

— Вы нам других и не поручаете.

Командующий Республиканской гвардии посмотрел на Хасана. Интересно, что он назвал этого полковника «аль-нимр», что значит «тигр». Затем Махлуф перевёл взгляд на меня и Батырова.

— Товарищи лётчики, вы готовы? Сколько с вами прибыло техники? — спросил генерал.

— Шесть бортов и два вертолёта сопровождения. Утром ещё восемь, — ответил Батыров.

— Вы сможете обеспечить прикрытие десантной группы полковника Аль-Сухель?

Димон засомневался, хотя никаких сомнений тут быть не может.

— Прикроем, товарищ генерал, — ответил я.

Махлуф сощурился и подошёл ко мне ближе.

— Другого ответа я и не ждал. Успехов. Через 30 минут вылет.

Генерал вернулся к карте, а к нам подошёл тот самый полковник Хасан Аль-Сухель. И только сейчас я смог разглядеть эмблему, которая была у него на форме.

На плече красовался шеврон с вышитой головой тигра.

— Хасан, позывной «Тигр», командир 26-й бригады специального назначения. Будем работать вместе, товарищи, — поздоровался с нами Аль-Сухель.

Судя по всему, в этой реальности знаменитое сирийское воинское формирование, именуемое как «Силы Тигра», появилось раньше.

После короткого знакомства и обсуждения координат высадки, мы отправились к