Опасные видения - Коллектив авторов

Он нежно погладил ее по волосам.

– Вот что мне пришло на ум: перемотать на время, когда тебе было двенадцать. В детстве ты наверняка была сексуальной, я бы с удовольствием посмотрел! Что скажешь?

Она уже хотела поставить его на место каким-нибудь традиционным женским ответом, но фантазии взяли верх.

– А можем вернуться во время, когда мы еще были карапузами!

– Ну вот, другое дело! Ты же знаешь, у меня есть капелька комплекса Лолиты!

– Трейс… только нужно быть осторожней, не заиграться и не попасть из-за перелета во время, когда мы еще не родились, а то мы оба окажемся пузырями протоплазмы или еще чем.

– Милая, ты же читала брошюры! Когда давления набирается больше, чем требуется до времени нашего рождения, мы просто входим в сознание ближайшего предшественника того же пола: ты – в свою мать, я – в своего отца, а потом – бабушки и дедушки. Ну а дальше этого давление в Роузвиллской станции нас и не допустит.

Беседа охватывала другие интересы, пока наконец Фифи мечтательно не пробормотала:

– Что это за волшебное изобретение – время! А знаешь что? Даже когда мы будем старые, седые и немощные, мы сможем вернуться и наслаждаться жизнью, как молодые. Сможем вернуться в этот самый миг, правда?

– М-м-м, – ответил он. Это была распространенная мысль.

В тот вечер они отужинали огромным синтетическим омаром. На радостях от времяпровода Фифи умудрилась набрать неправильный состав блюда – хотя она клялась, что виновата опечатка в кулинарной программе, которую она загрузила в кухпьютер, – и блюдо оказалось не таким, как планировалось. Но они всего-то вернулись во времени ко одному из первых и лучших омаров, что ели вместе – вскоре после знакомства два года назад. От вспомненного вкуса все нынешние разочарования развеялись.

А пока они ели, прорвало трубу.

Это произошло бесшумно. С виду все оставалось как раньше. Но про себя они чувствовали, как несутся сквозь дни, словно листья над трясиной. Начинались и заканчивались ужины, омар стал тошнотворным, когда казалось, что они жуют то индейку, то сыр, то дичь, то трюфеля, то бисквитный пудинг, или мороженое, или хлопья на завтрак. Несколько умопомрачительных мгновений они сидели за столом оцепеневшие, пока по их рецепторам проносились сотни разнообразных вкусов. Трейси подскочил, задыхаясь, и напрочь перекрыл ток времени переключателем у двери.

– Что-то неладно! – воскликнул он. – Это все Смит. Я немедленно его вызову. Я его пристрелю!

Но когда лицо Смита всплыло в видеобаке, оно выглядело так же невыразительно, как и прежде.

– Претензия не по адресу, мистер Февертрис. Собственно, один из моих работников только что вызывал меня и сказал о неполадках на времянапорной станции в Роузвилле, откуда идет ваш трубопровод. Утечка газа времени. Я вас утром предупреждал, что у них там нелады. Ложитесь спать, мистер Февертрис, вот вам мой совет. Ложитесь спать – а утром наверняка все опять наладится.

– Ложиться спать! Да как он смеет говорить нам ложиться спать! – воскликнула Фифи. – Какое безобразие! Он что-то скрывает. Наверняка сам напортачил, вот и сочиняет теперь басни о протечке во времяпроводе.

– А скоро и узнаем. Поедем сами и посмотрим!

Они спустились на лифте на первый этаж и сели в свой наземный транспорт. Городские бы посмеялись над этим маленьким колесным ховеркрафтом, так старомодно он напоминал автомобили былых дней, но никто бы не поспорил, что такие незаменимы вне куполов, где не ходит бесплатный общественный транспорт.

Ворота открылись, они выкатились и тут же воспарили на пару футов над землей. Роузвилл находился за пригорком, а времянапорная станция – на его окраине. Но когда они завидели первые дома, произошло нечто странное.

Хотя стояла тишина, ховеркрафт вдруг бешено замотало. Фифи бросило в сторону, а через миг они влетели в живую изгородь.

– Черт, тяжелая штуковина! Надо когда-нибудь научиться водить такую! – сказал Трейси, вылезая.

– Ты поможешь мне спуститься, Трейси?

– Не, я уже большой, чтоб играть с девчонками!

– Помоги! Я потеряла свою куклу!

– Не было у тебя никакой куклы! Ну тебя!

Он побежал через поле, и ей пришлось следовать за ним и звать на бегу. Непросто управлять неповоротливым взрослым телом с разумом ребенка.

Она нашла своего мужа сидящим посреди роузвиллской дороги, где он брыкался и размахивал руками. При ее виде он захихикал.

– Тейси хосет гулять! – сказал он.

Но уже скоро они снова смогли идти на ногах, хоть Фифи каждый шаг давался с трудом – ее мать под конец жизни страдала от хромоты. Вместе они плелись вперед – двое юнцов с осанками стариков. Войдя в деревеньку, стоящую без купола, они обнаружили большинство обитателей на улице, сменяющих весь спектр возрастных характеристик: от гугукающего младенчества до скрипучего маразма. Очевидно, на времянапорной станции стряслось что-то серьезное.

Десять минут, и несколько поколений спустя они прибыли к воротам. Под знаком Центрального совета времени стоял Смит. Они его не узнали: на нем была маска против газа времени, пускающая выхлопы старых мгновений.

– Так и думал, что вы двое заявитесь! – воскликнул он. – Не поверили мне, да? Что ж, тогда заходите и убедитесь сами. Случился крупный прорыв, клапаны не выдержали давления и сорвались. Видать, придется эвакуировать весь район, прежде чем удастся закончить ремонт.

Пока он вел их через ворота, Трейси сказал:

– На одно надеюсь – что это не саботаж русских!

– Кого-кого?

– Саботаж русских. Что это не их рук дело. Ведь это засекреченный объект?

Смит уставился на него с изумлением:

– Вы с ума сошли, мистер Февертрис? В России точно такие же времяпроводы, как и у нас. Вы же сами ездили на медовый месяц в Одессу в прошлом году?

– Нет уж, спасибо, в прошлом году я воевал в Корее!

– В Корее?!

Под могучий вой сирен во дворе сел черный транспортник с красными мигалками наверху и внизу. Это была беспилотная пожарная машина из города, но экипаж вывалился из нее в странном беспорядке, и не успели работники Совета времени снабдить их масками против газа, как один юный малый уже просил сменить ему штаны. Да и тушить им было нечего – только фонтан невидимого времени, уже высившийся над станцией и всей деревней, разносясь на все стороны света, распространяя на своем противонафталиновом дуновении невообразимые или забытые мгновения.

– Поспешим и посмотрим, что там, – сказал Смит. – С тем же успехом можно вернуться домой и пропустить по стаканчику, если тут мы ничего не сможем поделать.

– Вы очень глупы, молодой человек, если имеете в виду то, что имеете в виду, – сказала Фифи строгим и старческим