Небесный Трон 13. Часть 2 - Юрий Александрович Москаленко

Принёсшие их сюда яшнировцы наконец осознали, что Чаг осознанно подставился и дал им время скоординировать атаку, дабы отвлечь внимание от происходящего с ранеными, принесёнными для жертвоприношения. Та кровавая волна — это была отнюдь не атака. Это было Нечестивое Проклятие, что трансформировало всех достаточно слабых, умирающих или просто уязвимых божеств в гулей. В примитивных, но физически очень сильных и живучих тварей. Они не могли использовать Божественные Силы и техники, поэтому их слоты и эфир растворялись в теле, усиливая его. С одной стороны, после такого срок жизни гулей составлял считанные минуты. С другой же, они обретали возможность поглощать кровь убитых, исцеляясь или усиливаясь с её помощью.

Собственно, последнее и сделал превратившийся в гуля офицер. Он вытянул ладонь в сторону своей жертвы, и вся её кровь мигом устремилась прямо ему в пасть. Убийство и поглощение произошли так быстро, что остальные солдаты только к этому моменту обернулись и… сразу же во всеоружии столкнулись с налетевшей на них толпой тварей.

Чаг рассмеялся. Зря они притащили его именно сюда. Очень зря…

На доргана уже никто не обращал внимания, и он спокойно направился к выходу. Несмотря на преимущество в силе и количестве (за счёт подконтрольных гулей), задерживаться в подземелье Чаг не планировал. Кто знает, как скоро к яшнировцам придёт подмога.

Стоило парню только подумать об этом, как впереди, словно из ниоткуда, возникла аура. Некто прошёл сквозь скрывающий это место барьер и неторопливо приближался к замершему Чагу. Пара секунд — и из тёмного коридора вышла знакомая фигура.

Медоед Ззииз.

— А я тебя помню, — оскалился Медоед. — Ты та маленькая крыса, что помешала мне в Мире Небожителей. И вот ты снова всё портишь, — небрежно осмотрелся он. — Мой ритуал…

Чаг напрягся. В прошлый раз он оказался практически бесполезен против Ззииза, лишь ненадолго сумев его удержать. И пусть после ПУВа дорган стал значительно сильнее, но и его противник тоже изменился. Теперь Медоед ощущался уже как пиковый Звёздный Император, что за столь короткий срок было невозможно без Эфирного Резервуара Кая или… тёмных искусств. Правда, их специфический духовный «смрад» совсем не ощущался и был заметен лишь для активированного Чагом энергетического зрения. Оно же и позволило обнаружить пропитавшую тело Ззииза могущественную светоносную ауру, которая успешно очищала всю запретную силу от чужих маркеров Воли, попутно скрывая их проявления. Вот почему Медоед не был отмечен как адепт, а всем вокруг всё ещё не выдали системное задание по устранению тёмного божества.

Впрочем, пиковая стадия была не единственным, что изменилось в Ззиизе — любимом питомце возродившегося Яшнира. Чаг ощущал ещё кое-что: нечто хорошо знакомое и крайне неприятное. Силу адаптации. Но не просто линию крови, а… Малое Сердце Мантикоры.

«Скольких же членов их клана принесли в жертву ради усиления этого ублюдка?» — промелькнуло в голове Чага, прежде чем он сорвался с места.

Стремительный рывок привёл его к врагу, и на Медоеда посыпались десятки сокрушительных ударов. Однако большинство из них так и не достигли цели, а единицы удачных — не нанесли совершенно никакого урона. Ззииз спокойно и даже с некой ленцой уворачивался от атак, совсем не замедлившись рядом с противником. Иней неохотно покрывал жесткую шерсть, но проникнуть глубже никак не мог.

Поднырнув под выстреливший ему в лицо кулак, Медоед попытался разорвать доргану живот. Его когти без проблем раскромсали одежду и покров, ударились о заледеневшую плоть и… бессильно остановились.

Опешивший Медоед едва не пропустил удар в голову. Резко отшатнувшись от промелькнувшей перед ним ноги Чага, Ззииз ещё раз посмотрел на живот врага. Осознание вспыхнуло в его голове, и зверь оскалился ещё сильнее.

Происходящее далее походило больше на неистовый мордобой, нежели на поединок искуснейших мастеров. Чаг и Ззииз изо всех сил лупили и швыряли друг друга, но ни один не получал ранений. Защита обоих божеств оказалась пугающе сильна.

И всё же мастерство рукопашного боя Чага оказалось выше, чем у его дикого оппонента, привыкшего больше полагаться на грубую звериную мощь.

Внезапный финт и последовавшая за ним подсечка должны были изменить ход боя. Ззииз попытался удержать вертикальное положение Волей и пространственными манипуляциями, но мощный рассеянный удар в грудь не оставил ему шансов. Медоед повалился на пол, а Чаг моментально накинулся сверху и ногами зафиксировал руки врага. Его кулаки, словно кувалды, замолотили по лицу Ззииза, в ответ на что тот лишь громко засмеялся. Пасть яшнировца вдруг широко раскрылась, и он прямо зубами поймал правый кулак Чага. Попытка вырвать руку полностью провалилась — мощная челюсть крепко зафиксировала её, продолжая неумолимо продавливать.

Ничуть не растерявшись, дорган выстрелил левой рукой, словно змеёй. Кровавые лезвия вытянулись из двух когтистых пальцев, и те устремились к глазам Медоеда. В конце концов последнему пришлось отпустить кулак Чага и резко отклонить голову. Его глаза были прочны, но явно не так, как остальное тело.

Одновременно с этим гибкие ноги Ззииза попытались схватить доргана за шею, но в последний миг тот вскочил и разорвал дистанцию. Божества ненадолго замерли, после чего Чаг внезапно развернулся и побежал. После партера он, как и рассчитывал, оказался прямо возле выхода.

«АХ ТЫ КРЫСА!» — искренне возмутился Медоед.

Он уже приготовился к рывку, как вдруг несколько изрядно отожравшихся гулей прорвались сквозь ряды солдат Новой Армии Истины. Они оказались настолько быстры, что вмиг преодолели весь зал. Подчиняясь ментальному приказу Чага, гули не пытались атаковать, а лишь набросились на конечности Ззииза.

Увернуться тот не смог. Медоед был очень сильным и невероятно стойким воином, однако огромной скоростью никогда не отличался. Впрочем, это не помешало ему рвануть вслед за Чагом, буквально игнорируя вцепившихся в руки и ноги гулей. Их общий вес даже не ощущался божеством, а их физических сил было недостаточно для того, чтобы замедлить зверя. Эти гули впитали много крови, но, дабы исполнить задумку своего творца, всю эту мощь направили исключительно в параметр скорости.

Ускоряясь с каждым шагом, Медоед выпустил из себя кровавые шипы, однако от тварей избавиться не смог. Те оказались настолько живучи, что даже божественный яд или пробитое сердце Божественной Оболочки не могли убить их сразу. Тем не менее постепенно они всё-таки слабели и один за другим отцеплялись от Ззииза. Но едва тот решил, что уже почти избавился от мерзкой ноши, как вдруг оставшиеся гули синхронно вздрогнули. Их плоть пошла волнами, а затем резко лопнула подобно кровавым шарикам.

В один миг