Последний ритуал - Наталья Дмитриевна Калинина

– Спасибо.

– Не за что. Буду ждать твоего звонка. Зою мы, если что, привезем. Женя уже договаривается с врачами.

* * *

К полуночи завьюжило так, что черная ночь посветлела до жемчужного оттенка. Арсений стоял в холле и, опершись ладонями о подоконник, задумчиво наблюдал за снежным мракобесием. Небо с землей слились воедино, и казалось, что снаружи окно завешено светлой портьерой. Февраль пришел уверенной поступью и сразу же поставил точку в дождливой хандре января.

Впрочем, здесь, в этом краю, в котором волшебная сказка внезапно обернулась хоррором, весь январь наверняка было снежно, а не слякотно, как в Москве.

На сердце тоже было вьюжно, тревожно и тоскливо – как каждый раз в эту ночь. С приходом февраля обновлялся персональный год Арсения, но он не забывал, что взял чужое. Обычно в этот день шаман не устраивал празднеств, приезжал к Эллине и проводил время с ней, надеясь, что хоть так немного извинится. А потом приглашал на ужин близких друзей – Виктора Заливая и его жену. Но Таисии не стало в августе, а Виктор задержался в Латинской Америке. Похоже, смертельный недуг отступил и друг нашел в себе силы жить дальше.

Свой настоящий день рождения, десятого февраля, Арсений обычно отмечал один. А в день второго рождения уходил из дома и колесил на машине по столичным дорогам почти до утра. У него теперь этих рождений – как у дурака фантиков. Три даты. Не слишком ли много для одного человека?

«Я отчего-то иногда не могу видеть тебя четко. Словно смотрю и вижу другого человека», – некстати вспомнившиеся слова Люсинды не добавили настроения и напомнили, что между ними стоит не только Эллина, но и секреты куда похлеще.

– …Я ее боюсь! Она страшная! Зачем она приходит? – расплакался однажды маленький Сарири, когда бабушка, рассказывая о нижнем мире (а старая Аймара с ранних лет готовила младшего внука к его будущему), упомянула Смерть. Аймара сказала, что та меняет облики: может явиться в виде старухи или красивой молодой девы, может принять облик чудовища или промелькнуть тенью.

– Ты не должен ее бояться. Все закольцовано. Мы приходим, а потом уходим, чтобы когда-нибудь вернуться. И мой, и твой пути однажды завершатся – и это станет началом нового.

Но мудрые и сложные слова не достигали сознания напуганного пятилетнего ребенка. Сарири не готов был потерять маму, отца, бабушку. Зачем ему какие-то их «новые пути», если он хочет быть с родными сейчас, всю жизнь – длинную-длинную, бесконечную?

В хижину заглянула встревоженная мама, но бабушка остановила Ксению жестом и попросила выйти.

– Смерть умная, очень умная. Но иногда ее можно перехитрить, – сказала Аймара с улыбкой, которая отразилась не только в ее черных глазах, но и в каждой морщинке.

Сарири вытер глаза.

– Как?

Аймара села поудобнее, подобрав под цветастые юбки темные босые ступни, и, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, начала:

– Когда-то давно-давно, когда Луна и Солнце еще не поссорились и не поделили между собой ночь и день, а сияли на небе вместе… Ты помнишь ту историю?

Сарири, уже успокоенный и заинтригованный, кивнул. Да, он знал эту сказку. Однажды Луна и Солнце поссорились из-за того, кто из них ярче. Луна обиделась на Солнце после слов, что ее бледный свет не греет, да и светится Луна лишь потому, что отражает солнечные лучи. С тех пор Солнце и Луна поднимаются на небо поочередно.

– Однажды охотник, чье имя уже никто не помнит – так давно это случилось, победил ягуара, – продолжила Аймара. – Но, когда он снимал со зверя шкуру, оказался ужален змеей. Охотник побеждал крупных хищников, выходил без потерь из смертельных схваток, но оказался так бесславно повержен слабой тварью. Отравленный охотник упал рядом со своей жертвой – сильным зверем. И заплакал от бессилия и унижения: лучше бы его разорвал в доблестном сражении ягуар, чем ужалила маленькая змейка!

Смерть в виде огромной обезьяны уже спускалась к нему по лиане. Охотник прикрыл глаза, но продолжал все слышать: шелест листвы, робкое чириканье птицы, собственное угасающее дыхание. Вслушиваясь в последний раз в многоголосье сельвы, он постепенно успокаивался и смирялся со своей участью. От разливающегося по венам яда тело горело, будто охваченное пламенем, и охотник уже желал, чтобы мука поскорее закончилась. Но Смерть не спешила его забирать. Зная, что он от нее не уйдет, она, как настоящая обезьяна, резвилась, хохотала, бросала в умирающего охотника камни. Какая глупая… Какая нелепая у него Смерть! Неужели он и правда заслужил такую? Охотник с трудом повернул голову в сторону поверженного им ягуара. Жар в теле постепенно сменялся холодом. Обезьяна-Смерть уже скалилась с нижней ветки, нависшей над мертвым зверем. Улюлюкала, била себя в грудь, раскачивалась и подпрыгивала. Забавлялась.

«Такую и обмануть легко», – подумалось охотнику. И он вдруг порадовался тому, что смерть у него такая нелепая. Он пошевелился. Тело подчинялось ему с трудом, но охотник подтянул к себе шкуру ягуара и, кое-как в нее завернувшись, притворился мертвым зверем.

Он почувствовал, как Смерть спустилась на землю, обошла ягуара, шумно втягивая ноздрями воздух: силилась учуять живое, но ее сбивали с толку запахи мертвого зверя. Обманутая, Смерть так и ушла ни с чем.

Охотник для надежности провел в шкуре еще день и ночь. И, когда поверил, что Смерть не собирается за ним возвращаться, попытался избавиться от ноши. Только за то время, что он провел в шкуре, она успела срастись с его собственной кожей.

– И охотник стал ягуаром? – с восхищением спросил Сарири.

– Нет. Не совсем, – покачала головой бабушка. – Он остался охотником, но, скрываясь в чужой шкуре, проживал с тех пор жизнь ягуара. Он никогда больше не вернулся в деревню, остался в сельве, питался сырым мясом и ходил на четырех лапах. Такой была цена за обман им Смерти.

– Какая непонятная сказка, – огорчился Сарири. Но бабушка с улыбкой потрепала мальчика по щеке и ласково попросила:

– Спи. Спи, Сари. Эту ночь ты проведешь в моем доме. Я буду рядом – охранять твой сон, чтобы ни одна звезда не нарушила его своим светом, ни один ягуар не разбудил тебя рыком, ни одна бабочка не побеспокоила тебя касанием своего крыла. Спи, Сарири. Я всегда буду с тобой рядом.

– И однажды ты обманешь смерть? – сонно спросил мальчик, погружаясь в ватную дремоту.

– Если понадобится, – засмеялась бабушка…

Услышав за спиной шорох, Арсений обернулся и увидел Люсинду. Несмотря на полуночный час, девушка по-прежнему была одета как для прогулки –