Кодекс Охотника #38 - Юрий Винокуров

— Сирена, господин, — и опять этот дурацкий поклон.

— Сирена… — ласково начал я, но она стояла передо мной, потупив глаза в пол, как будто боялась посмотреть мне в глаза. «Нет, так не пойдёт», — решил я и аккуратно приподнял её подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. — Сирена, я не знаю, насколько это для вас обычно, но прямо сейчас ты носишь внутри себя нового защитника. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Конечно, господин! Это такая… такая честь!

— Я прошу прощения, что вмешиваюсь, — подошла сзади женщина, которая была старшей. — Меня зовут Изера, господин. Мы знаем, что это такое, и для этой девочки действительно большая честь выносить под своим сердцем одного из защитников. Вот только… — она нахмурилась. — У нас обычно всё это происходит по-другому. Старейшины проводят ритуал, и души защитников попадают в лоно самых достойных.

Она бросила взгляд на девушку, немного раздражённый, после чего та снова потупила глаза.

— Не понял. Что значит «достойные»? А по-твоему, эта милая девушка недостойна носить защитника?

— Извините, господин! — снова поклонилась мне женщина. — Я не хотела ничего дурного сказать. Дело в том, что мы не знаем, достойна она или нет, ведь цель этого ритуала — выбрать самое здоровое потомство, которое мы можем предоставить. При всём уважении, но Сирена не проходила обследование у старейшин, и мы не знаем, какой у неё потенциал.

— Как у вас всё сложно, — я покачал головой, успокаиваясь. — Но, наверное, у вас никогда ещё единовременно не умирала сотня защитников.

— Что⁈ — раздался горестный вопль со всех сторон.

«Упс, кажется, я сболтнул что-то лишнее».

— Да, сегодня многие погибли. Но погибли они не зря, а их души прямо сейчас находят себе новые пристанища. Так что, какой бы у вас ни был ритуал, женщины, но сейчас мы будем жить в новой реальности. Сирена… — повернулся я к девушке. — Мне нужно сопроводить тебя в палатку, чтобы тебя осмотрел наш врач.

Я тут же повернулся к женщинам:

— Вы тоже все идите в наш лагерь, вон там, на площади. Если что, легионеры покажут вам дорогу. А мы же попадём туда чуть-чуть быстрее.

— Как скажете, господин, — сказала Сирена, и, когда к ней прикоснулся, я почувствовал, что она дрожит мелкой дрожью.

— Не бойся. Тебя всего-навсего осмотрит врач, а потом ты познакомишься со своей новой подругой, которая вынашивает пару твоему ребёнку. Я понятия не имею, как у вас принято, но что-то мне подсказывает, что вам важно познакомиться, ведь им потом жить вместе до самой смерти.

— Да, господин, конечно же, — у нас тоже принято, чтобы матери жили вместе, вынашивая защитников.

— Вот и хорошо. Вот и ладненько.

В одно мгновение, пока девушка не успела испугаться, мы переместились в лазарет, где на меня без удивления, но с интересом посмотрела Елена.

— Это девушка вынашивает внутри себя защитника. Посмотри, чтобы с ней было всё в порядке. Скоро я приведу всех остальных.

— Всех остальных? — удивлённо поднялись брови у Елены.

— Да. Всех остальных. Девяносто шесть будущих матерей новых защитников.

— Но, господин! — снова подал голос неугомонный архимаг. «Надо его, наверное, отселить куда-нибудь подальше, чтобы под рукой не орал». — Как вы их идентифицировали?

— Я же Охотник, Двардон. Кодекс ведёт меня, — со смехом добавил я и, оставив ошарашенного архимага, отправился собирать молодых мамашек, внутри которых сейчас разгорались искры защитников.

Где-то в Равномерной Вселенной

Ликвидатор Дорничев сидел на вершине холма и смотрел в звёздное небо. Ему оставалось ещё два перехода, чтобы воссоединиться с Сандром. Прямо сейчас он восстанавливал энергию, чтобы повести свой разношёрстный, как назвал его Сандр, партизанский отряд дальше.

Работу с детьми Ликвидатор, ещё в бытность свою графом Дорничевым, любил. Не зря у него самого было множество детей, которых он учил личным примером. Причём учил их, как работать, так и воевать. Но всё это было под присмотром, и битвы, в которые они вступали для практики, были контролируемыми. Прямо же сейчас Охотник отправил его и тринадцать Галактионовых, часть из которых были ещё детьми, на настоящую войну.

Ликвидатор мог отказаться, но он этого делать не стал, здраво понимая, что Сандр попросил о помощи. На этих тринадцать мужчин и женщин, мальчиков и девочек, Охотник возлагал большие надежды. С ними был связан какой-то секрет, который он точно хотел разведать, да и их потенциал был виден невооружённым взглядом. Из них так или иначе должны были вырасти воины, но лучше, если за ними присмотрит кто-то опытный, вроде него. Ну, и падшего ангела, который бесцеремонно, как всегда, уселся рядом с ним на землю и произнёс свою ритуальную фразу:

— Будешь? — привычно протянул он лайм, который достал из-за пазухи.

— Нет, спасибо, — так же традиционно покачал головой Ликвидатор и улыбнулся.

Всё-таки талант у Охотника — не только находить неприятности, но и собирать вокруг себя незаурядных людей. Чего этот эльф стоит, как и его сестра — наследники Странников, подумать только! Да и остальные детишки были ему под стать.

Вот его приёмный сын Павел, пользуясь минутой отдыха, медленно проводит точильным камнем по лезвию родового меча Галактионовых, а тот в ответ ему поёт песню, которую слышно только владельцу, отчего губы Пашки растягиваются в улыбке.

А вот выращенный аборигеном Мишка вьётся вокруг Каринтии, дочери верховной ведьмы Морганы, которую ушлый Охотник всучил ему в нагрузку. А вот двое подходящих по возрасту мужчин, Аркадий и Энтони, которые выбрали вполне себе мирные специальности — юриста и экономиста, — вынуждены обучаться военному делу. Судя по всему, это им понравилось. Хотя в минуты отдыха они разговаривают совсем не о военных планах. Прямо сейчас они зачем-то обсуждают переток капитала из одного государства в другое и нюансы налогообложения в процессе трансграничных переводов.

Близнецы Петя и Ваня, которые, несмотря на свой возраст, растут в достойных бойцов, прямо сейчас развлекают единственный не боевой персонаж в их группе, маленькую Василису, единственную в отряде, чей дар так и остался мирным.

Бывшая пиратка Сюзанна подружилась с неразговорчивой Ариной и мрачной Маргаритой, найдя в различных способах убивать больше удовольствия, нежели в общении