Кодекс Охотника #38 - Юрий Винокуров

Где-то в Многомерной Вселенной

В чертогах Костяного Скульптора

Костяной Скульптор выл от злости и отчаяния. Так гордившееся отсутствием у себя эмоций, высшее существо сейчас испытывало вполне человеческие чувства. Чувства, которые он всегда презирал, считая их слабостью. Хотя, конечно, было, отчего прийти в ярость.

Вся его тщательно отлаженная система логистики, которую он строил тысячелетиями и которая являлась его секретным секретом, а также главным преимуществом, канула в лету. И ему не настолько было жалко свои погибшие костяные армии, которые прямо сейчас крошили Охотники на «всплывших» Мёртвых мирах — у него было ещё много миньонов, сделать новых не проблема. Нет. Основной его болью и причиной ярости была как раз система мёртвых миров, которая прямо сейчас перестала существовать.

Плюс, конечно же, эта мерзкая сучка Морана, считающая себя богиней смерти, которая откусила здоровенный кусок его силы и, что самое главное, ушла без последствий. И если в самом факте отъёма силы был виноват Охотник, то в том, что она ушла без потерь, была виновата та, с которой он давным-давно прервал все контакты.

— Предвечная, я взываю к тебе! — хмуро произнёс он, отправляя мысленный запрос во Вселенную.

В ответ ему была тишина. Он попробовал ещё и ещё — всё было впустую. Заскрежетав зубами, он перефразировал запрос:

— Матерь Смерти, снизойди до своего верного последователя и одари его своим божественным присутствием!

Вокруг мгновенно повеяло холодом, и раздался тихий женский смех. Не безумный смех Бездны, а мёртвый смех, похожий на то, с каким звуком перекатываются мёртвые камешки в мёртвых мирах, влача своё бессмысленное существование.

— «Верный последователь»? Серьёзно? — раздался в голове у него голос Предвечной. — А как же твои смелые слова насчёт «мерзкой суки, которую ты превзойдешь и посадишь на цепь около своего трона из костей»?

Скульптор снова заскрипел зубами. Ему было что ответить, но, по сути, она была права. Когда он начал своё возвышение, его целью было стать верховным богом Многомерной Вселенной, чтобы уже никто и ничто не могло ему помешать переписывать законы Вселенной под себя, и только под себя.

— Наверное, ты хочешь сказать, что ты ошибся, попросить прощения и снова вернуться в лоно любящей меня? — продолжала издеваться Предвечная.

— Нет. Я хочу просить перемирия, чтобы ты не вмешивалась в мои дела.

— Перемирия? — Предвечная, казалось, очень удивилась. — Вот как. Я понимаю, зачем это нужно тебе, но назови мне хоть одну причину, зачем это нужно мне.

— Я поделюсь с тобой секретом перехода в другие Вселенные.

— Ого, неожиданно! — рассмеялась Предвечная. — Особенно неожиданно, что этот секрет, скорее всего, ты не получишь. Да мне этого и не надо. Мне хорошо и в этой Вселенной.

— Хорошо. Скажи мне, чем я могу тебе отплатить? — покорно склонил голову Костяной Скульптор, хотя внутри него всё разрывалось от боли и обиды.

— Есть одно дело, которое я могу тебе поручить, — на этот раз абсолютно серьёзно сказала Предвечная. — Но боюсь, тебе это не понравится. Очень не понравится. Орден Охотников. Кажется, они и их любимый Кодекс немного заигрались, покачнув равновесие во Вселенной. Я хочу это исправить. И для этого мне понадобишься ты.

* * *

— Мы? — первым пришёл в себя маг, несмотря на то, что шок от потери руки должен был всё ещё присутствовать у него в голове. — Мы защитники этого мира. Меня зовут Двардон, архимаг Двардон, а это — командующий Виндер. Мы отвечаем за людей этого мира и за всё, что тут происходит.

— То есть вы типа вожди или короли? Два в одном, как дешманский кофе?

— Что такое «дешманский кофе»? — удивлённо посмотрел на меня командующий.

— А, забейте. Так у вас есть титулы в этом мире?

— Мы защитники мира Араз. У нас нет королей, у нас нет вождей. Мы все здесь братья и сёстры, и каждый занимается тем, что лучше всего умеет. Вот мы, например, лучше всего умеем сражаться, — горько усмехнулся архимаг, сбившись на последних словах. — Ну, мы так думали до сегодняшнего дня.

Он с огромной болью в глазах посмотрел на дымящиеся вокруг развалины.

— А у тебя есть чувство юмора, старик, — я хлопнул его по плечу. — Мы сработаемся.

Архимаг скривился, глядя на свою культю.

— Да что ты кривишься? Болеть не должна.

— Она и не болит, но рука…

— Да вырастим тебе новую, не ссы, — рассмеялся я.

— Вырастим новую? — удивился архимаг и посмотрел на меня со смесью надежды и недоверия.

— Обязательно вырастим, есть технологии.

— А вы, простите, кто? — начал командующий.

Но его тут же перебил архимаг, который внезапно спохватился:

— Я прошу прощения за себя и за своего друга. Мы безмерно благодарны вам… — он вскочил на ноги и подтолкнул командующего, после чего склонился в глубоком поклоне. — Мы безмерно благодарны вам за вашу помощь и ваше спасение того… — тут его голос немного сбился, — что ещё можно было спасти.

— Да хорош тут поклоны отбивать. Посидите, а то голова кружиться будет, — я постучал рукой по обгорелой балке перекрытия, что лежала напротив меня. — И хватит мне поклоны отбивать, как будто я тут у вас реально какое-то или божество, или божественный правитель.

— Это всего-навсего проявление вежливости, — пожал плечами архимаг. — Если кто-то делает хорошо своё дело и помогает другим, то долг каждого законопослушного гражданина выразить ему своё уважение и свою благодарность. Так делают все братья и сестры.

— Братья, значит, — хмыкнул я, — и сёстры. Ну-ну… Я тут недавно общался с одной Императрицей, которая думала, что у меня в гвардии всё неправильно устроено. А я, пожалуй, покажу им мир, где всё неправильно устроено.

Глядя на их недоумённые лица, я ещё добавил контрольный:

— Я хотел уточнить, чтобы наверняка. То есть у вас нет ни королей, ни вождей, а еще нет всяких аристократов, ну или дворян, другими словами? У вас все люди братья, должны помогать друг другу, все равны, и вот это вот всё?

— Ну… всё немножко сложнее. Ведь вы же понимаете, управление обществом, экономика — всё это накладывает определённые обязанности, и ответственные за это люди, которые управляют большим количеством братьев и сестёр, имеют дополнительные привилегии. Просто для того, чтобы эффективнее выполнять свои обязанности.

—