Академия Слов - Сенни Роверро

– Повторяй за мной.

– Что?

– Доверься мне, я знаю, что делать, – отмахнулась я и громко, отчётливо произнесла на санскрите. – Анги-карана Тамас! – Киров прервался и непонимающе обернулся, но для него было уже поздно. – Анги-карана Тамас! Анги-карана Тамас!

«Принимаю Тьму» – слова легли на язык сами собой. Виктор вторил их, кажется, даже не задумываясь. Путы с нас спали сами собой. Тела выгнулись дугой. Послышался треск, боль была единомоментной. Очень сильной, но очень быстрой. Одновременно с другом вскочив и обернувшись к нему, я увидела, во что мы превратились. Чёрные, острые как ножи перья крыльев, паутинка черных узоров-печатей на висках и заострившихся скулах, залитые тьмой глаза, лишённые даже белка, по два длинных смертоносных клыка, сверкающих, стоит открыть рот, когти на руках вместо вызывающе-элегантного маникюра... И невозможность снова принять человеческий облик.

Трансформация, которая, как я теперь откуда-то знала, началась уже давно, завершилась. Тьма давно хотела забрать нас себе, а теперь мы приняли её сами. Я ещё не знала, кем мы стали. Точнее знала, но не могла до конца осознать. Как и Вик, судя по потрясённому взгляду. Однако сейчас это было и не важно. Важным было другое: Киров, осознавший всё чуть ли не быстрее нас, атаковал. Вот только теперь мы могли с ним сражаться. Ощущение абсолютного всемогущества, с прекрасным осознанием, что оно ложное, пополам с абсолютно полным знанием как и что делать, могло бы пьянить, если бы не понимание, что на кону.

Вик встретил удар Кирова щитом из чистой энергии Тьмы. Взмах моей руки, и спали с Эдгара и Виры путы. Большего сейчас было не надо.

– Эдгар, Вира, ломайте рунический круг к Тьме матушке, закрывайте этот треклятый проход! – крикнула я им и вместе с другом вступила в бой.

Мы усиливали друг друга, понимали друг друга без слов, как и всегда. Мы были идеальной связкой даже ничего для этого никогда не делая и сейчас это было очень кстати. Однако и Киров был непрост. Он был способен концентрироваться на нас обоих сразу, атаковать и защищаться одновременно и поочерёдно. Казалось, у него даже дыхание не сбивалось. От грохота закладывало уши, осыпа́лся потолок, сверкали вспышки боевых стандартных и придумываемых на ходу формулировок – всё же словами пользоваться было привычнее – рассекали воздух хлысты из чистой силы Тьмы в руках друга, свистели бросаемые мною стилеты из неё же, нам приходилось ещё и прикрывать предполагаемых жертв и светлых, которые делали свою работу. Предугадать исход битвы было невозможно. Пусть нас и двое и мы знаем всё о использовании любого пробуждения, спасибо Тьме, и всё же Киров опытнее, и он знает это "всё" дольше. Ещё и Хаос... Слишком неизведанная материя.

«Нужно чем-то его отвлечь,» – подумала я. Гнев не мешал рассудку оставаться холодным. – «Но чем?». Вспомнилось, как мои вороны напали на вора, пробравшегося к нам в квартиру, и подумалось, что сейчас это было бы весьма кстати. И вдруг словно нить натянулась в пространстве. Миг, несколько отбитых атак смеющегося уже как заправский безумец Кирова, и они явились! Моё пернатое преданное войско, которое всё это время, оказывается, было подарком Тьмы к близящемуся новому рождению, со звоном разбитого окна влетело в зал и набросилось на Кирова с поражающей отвагой! И он, сбитый с толку, растерянный, не мог против них ничего сделать! Слишком они близко и слишком их много, чтобы отбиваться заклинаниями, а руки разве помогут против такой оравы?

Теперь была лишь одна проблема – не хотелось навредить птицам.

– Девушка, – раздался рядом хриплый мужской голос.

Я резко повернула голову и столкнулась взглядом с полицейским, рядом с которым оказалась незаметно для себя. Того передёрнуло – естественно, я ж сейчас выглядела как монстр! – и всё же он кивнул на пистолет, который рукой кое-как подтолкнул мне по полу. От простоты этого гениального решения я чуть не расхохоталась. Тьма, он что, даже не обезоружил спящего? В прочем, это не редкость. Привыкшие к своему могуществу и превосходству над спящими пробуждённые часто забывают, что точно так же спокойно умирают от стали и свинца. Улыбнувшись единственному среди нас умному человеку, судя по тому, что лишь ему пришла в голову эта простая и гениальная мысль, я подобрала пистолет.

– Там осталась лишь одна пуля, – прохрипел он. – Я отстреливаться пытался.

Молодец какой, а я в отличии от него даже не заметила, как меня вырубили! Н-да, грустно признавать, что проиграла в сообразительности и внимательности спящему, но сейчас не важно. Кивнув, я прицелилась так легко и точно, как не удавалось даже в тире. Щелчок спускового крючка... Выстрел! Убить оказалось даже легче, чем сделать вдох. Самого, пожалуй, гениального злодея всех времён – а Киров по праву заслужил это звание – убила простая пуля. Как нелепо, правда? Недоумённо моргнув, расхохотался рядом своим звонким, обычным таким "раздолбаевским" смехом Вик.

Бесплотный дух Кирова встал над телом. Да, я знала, что очень сильные пробуждённые, умерев с какими-то незаконченным делом, могут вернуться бесплотными и закончить его так же, как сделали бы это будучи живыми, но лишь равнодушно посмотрела на него и произнесла:

– Господин Распутин, нужна ваша помощь.

Соткавшийся в своей фирменной манере из воздуха старик – конечно, не проявляться же ему как обычному призраку! – посмотрел на меня и церемонно спросил:

– Чем могу служить, госпожа?

– Заберите, пожалуйста, это недоразумение, – спокойно попросила я, кивнув в сторону Кирова.

– Такая мелочь? – фыркнул Распутин, посмотрев в сторону уже плетущего какое-то заклинание Кирова.

Миг. Распутин оказался совсем рядом с Кировым и касанием заставил его исчезнуть. Я же говорила, что помощь такого сильного духа определённо пригодится. Уходя, Распутин бросил:

– Я такое даже толком за ответную услугу счесть не могу, Мирабель. Оставляю за вами право обращаться ко мне и впредь. Без лимита на просьбы, пожалуй.

Я чуть не фыркнула с почти весельем. Так разговаривать с новым Стражем Тьмы? Да, пожалуй, так мог только Распутин. Теперь я странным образом полностью осознавала, кем мы с Виктором стали, и меня это почему-то даже не тревожило. А вот собственное спокойствие напрягало. Я слишком хорошо его знала. Такое спокойствие – предвестник беды. Но какой? Всё ведь закончилось.

В зал ворвались спецы Министерства с, как ни удивительно, Министром во главе. Он что, собирался сам ринуться в бой? Что ж, не ожидала