Однажды я стала принцессой. Книга 2 - Плутос

«Заметность Клода: +/»

«Концентрация Клода повышена на 30 секунд!»

Я все ждала, когда передо мной появится окно уведомлений с подобными сообщениями, но увы.

Глава 113

– Пап, а ты смотрел фейерверки? Они такие красивые. Их наверняка было видно из императорского дворца, – я села рядом с нахмурившимся Клодом, покачивая ногами.

Ах, нет ничего лучше дома. Кстати, из чего сделан этот диван? Такой мягкий. Может, в Изумрудном дворце такой же поставить? Если так подумать, диван, на котором я всегда ждала Клода в кабинете, тоже был очень мягким.

– Давай в следующий раз на них вместе посмотрим? Я знаю местечко, откуда открывается прекрасный вид.

Да. В следующем году ты, Клод, будешь моим партнером по любованию фейерверками!

Почему-то он продолжал молча изучать меня взглядом, но я уже все решила и весело что-то напевала. Вот так прошел еще один день. Постепенно приближался день моего пятнадцатилетия.

– Я почему-то нервничаю…

У меня от волнения начало крутить живот, и вообще мне казалось, что меня вот-вот вывернет.

– Вам не о чем беспокоиться. Нужно лишь помахать рукой, принцесса.

– Именно. Все будут счастливы хотя бы на мгновение вас увидеть.

Лили и Феликс успокаивали меня, как могли, но я не могла не нервничать! Ведь сегодня меня ждало первое появление на публике.

Фестиваль в честь основания империи уже закончился, и я искренне не понимала, почему должна предстать перед народом. Да, изначально я должна была вместе с Клодом проехать по городу во время парада, но тогда он все еще вел на меня охоту… кхм.

Как бы то ни было, я стояла в парадном платье за портьерами и старалась успокоиться. Я никогда до этого не приезжала в этот дворец, поэтому плохо знала его. Каково было мое удивление, когда я увидела, что одна из его террас выходила на городскую площадь!

И вот сейчас портьеры отделяли меня как раз от этой террасы! Снаружи доносился шум, и я разнервничалась еще больше.

– Нужно просто постоять на месте и пару раз махнуть рукой. Что в этом такого? – спросил Клод, словно не мог понять, почему я вообще переживала. От его слов вместо страха во мне проснулся боевой дух. – Нам пора.

Ожидавший рядом слуга открыл портьеры, и Клод первым вышел на террасу.

– Уа-а-а! – по площади пронесся рев.

Ох, вот это реакция.

На самом деле широкая общественность редко видела императора. Максимум на таких мероприятиях, как День основания империи. А сегодня Клод был особенно обаятелен. Как ему удавалось так элегантно управляться со своей мантией? Сколько ни тренируйся – у меня так ни за что не выйдет. Ткань была гораздо тяжелее, чем кажется, и буквально оттягивала мои плечи вниз.

– Принцесса!

Ой, моя очередь! Меня уже позвали, так что мне не оставалось ничего другого, кроме как выйти. Ох, наверное, надо улыбаться? Если я выйду с такой же холодной миной, как Клод, то зрелище отца и дочери точно остудит пыл собравшихся.

– Что ты делаешь?

Что я делаю? Пытаюсь хоть шаг сделать… Но почему-то ноги меня вообще не слушаются. Может, он к этому и привык, но я-то – нет!

– Если бы кто-то увидел тебя сейчас, принял бы за новорожденного жеребенка.

Хо-хо-хо, а у папы-то язык подвешен!

Клод переступил порог террасы и, заметив, что я стою, как вкопанная, раздраженно цокнул языком. Тогда он протянул мне руку:

– Руку.

О-откуда это чувство дежавю? Я будто снова на дебютантском балу. Он тогда точно так же требовал мою руку, словно просил собаку подать лапу… Клод точно память потерял? Или же истинная природа остается неизменной, даже если человек лишился воспоминаний? Значит… Ладно, не будем о моем темном прошлом.

Я надулась, глядя на его протянутую руку, а затем положила на нее свою ладонь – ничего другого мне не оставалось.

– Улыбайся.

С террасы открылся вид на огромную толпу, собравшуюся на главной площади. Я сама не заметила, как нахмурилась, и Клод шепотом сказал мне улыбнуться. Ой, да, надо лицо контролировать!

Я собрала все свои силы, натянула улыбку и неловко помахала. В этот же момент мои барабанные перепонки пронзил оглушительный рев.

– А-А-А-А-А!

– А-а-а! Принцесса! Посмотрите сюда!

– Да здравствует Обелия!

– Да здравствует его императорское величество! Да здравствует принцесса Атанасия!

Ой!

Я была ошеломлена такой восторженной реакцией толпы. Что с ними? Откуда такой ажиотаж? Мне даже неловко стало от такого теплого приема.

– Наверное, это из-за тех видеозаписей? – Феликс и Лили рассмеялись, когда я вернулась внутрь, оставив крики толпы позади. Я была потрясена этими словами: – Многие влюбились в вас, увидев запись с дебютантского бала. Об этом говорили на каждом углу не только Обелии, но и за ее пределами.

– Ваша популярность выросла еще быстрее из-за слухов о том, что вы могущественная волшебница, которая станет преемником его величества.

Ха, а вы слухов не пропускаете, как я смотрю!

Но от услышанного я лишилась дара речи. Я даже не могла себе такое представить – видео со мной отправили в другие страны! Клод только что закончил с официальной частью и, заявив, что ему нужно переговорить со своими подданными, удалился.

– А сколько вообще было сделано видеошаров? И когда вы успели их сделать?

Феликс и Лили дружно принялись смотреть по сторонам, избегая моего взгляда, а затем нехотя ответили:

– Мы ничего не знали. Это все его величество.

Ч-что? Когда он успел их сделать? Если видео с моего дебюта… То наверняка о том, как я отдавила ему ноги во время танца? Но от следующих слов Феликса я замерла:

– Но это еще не все. Хотите посмотреть?

Е-е-еще не все? Что там? Не говорите мне, что видео не только с бала?..

– …там не только мой дебют?

– Верно. Если вам интересно, мы можем…

– Нетушки, мне вообще не интересно.

Ни ка-пель-ки! Но что ж такое?! Клод, ты ужасный человек! Это просто коварный план, чтобы раскрыть мое темное прошлое и опозорить меня!

– Не говорите так. Просто посмотрите…

– Божечки, какой там миленький сверчок! Он ищет свою маму. Надо ему помочь!

Ла-ла-ла, я ничего не слышу. Нет никаких видео со мной. Я бросилась к Изумрудному дворцу, изо всех сил отрицая свою реальность.

– А-а-а!

Я шла довольно долго, как вдруг раздался громкий крик. Я повернула голову в сторону звука.

Четверо человек – мужчины и женщины в одинаковых одеяниях – смотрели на меня с каким-то странным выражением.