Дипломатия фронтира - Вадим Владимирович Денисов

На листе был нарисован фрагмент какой-то карты, созданной по крокам или перерисованный не совсем уверенной рукой. Наверху написано «1 из 3», чуть ниже надпись «Карта № 1 Мелкий масштаб».

На самой карте было всего две надписи, обе почему-то на английском языке.

Извилистая линия с надписью «Santa Fe», ага, ясно. Трасса была значительно смещена влево, почти прижата к краю карты. Вторая надпись «Battle Creek» нанесена под крошечной, вытянутой вдоль магистрали кляксе — примерной зоны городской застройки. Господи, проще было кружочек нарисовать!

С левой стороны от дороги громоздились небрежно и неочевидно выведенные линии какого-то рельефа, ни черта не понять…. Да уж, масштаб действительно мелковат!

А в правом углу на переплетении линий, за которые хреновому картографу руки бы оторвать, красовался знак в форме крестика.

Хорошо заметного, совсем не в масштабе, жирного и чёткого.

Метка.

Что бы это ни значило.

Глава 14

Тайны в тени оливковых рощ

Здание русского посольства, белоснежное, с голубыми ставнями и арками в греческом стиле, порой напоминает мне крошечный замок, затерянный среди оливковых рощ и кипарисов.

Заботливо украшенные американской «егозой» стены дипломатической миссии частично утопают в бугенвиллиях, а со второго этажа открывается вид на залив, где вода переливается аквамариновыми бликами, словно повторяя краски деревни Канони близ столицы острова Корфу. Прямо этюд из книги английского натуралиста Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери», а не пейзаж. Но сегодня красота приморского пейзажа казалась обманчивой — внутри помещения витало напряжение, густое, как предгрозовой воздух.

Я ещё не описывал кабинет Екатерины Матвеевны Селезнёвой? Ну, тогда знакомьтесь.

Просторное помещение состояло из противоречий. Солнечные лучи, проникая через окна квадратной формы, играли на стенах, увешанных аляповатыми блюдами из керамики и строгими акварелями Сан-Франциско. На правой от окон стене — настоящее панно с острыми индейскими и прочими дикарскими стрелами, которые мой отрок всё-таки развесил в художественном беспорядке, добавив для экспрессии трофейное мачете, какую-то саблю и наконечник копья с обломком древка. Хоть на аукционе продавай.

Особое место занимает портрет Юрия Гагарина и карта-репродукция из греческого переиздания британского романа «Остров сокровищ» Стивенсона, которую откуда-то со словами «Будет красиво» притащила Магдалена. Молодец, мамаша, просвещает сына, выписывая ему книги на родном языке.

Над входной дверью сухо тикали старинные часы с позолотой, а барометр слева от двери показывал резкое падение атмосферного давления — казалось, что стрелка подрагивает, будто привлекая внимание, — буря грядёт!

По центру кабинета расположился массивный стол с письменным прибором из резного дерева. Одноногая приставная столешница в обрамлении шести венских стульев, была на треть завалена рассыпавшимися папками. Среди предметов выделялся слегка потрёпанный светло-жёлтый кожаный портфель с латунной фурнитурой.

Екатерина, одетая в лёгкий хлопчатобумажный костюм, поправляла прядь белокурых волос, выбившуюся из аккуратной стрижки. Тонкие пальцы нервно перебирали край старательно отрисованной карты, извлечённой из портфеля. Да…

В глаза так и лез злосчастный крестик на карте и название городка «Battle Creek» — там, по неясным сведениям от местной полиции и столичной БНБ, более похожим на слухи, и нашли тело посла Полосова с ножом в спине.

Криминальная полиция Доджа считает, что это банальная хулиганка, переросшая в убийство — все ценные предметы остались нетронутыми, грабёж, скорей всего, действительно исключён. А Джо Сандерленд старательно отбрёхивается фразами типа «идёт расследование». На деле точно что-то знает только шериф Батл-Крик, который в свете традиционного нейтралитета городка, не торопится ни с кем сотрудничать. Пуп земли.

— Скажи, Максим, у шоферов удалось что-нибудь узнать относительно поездок Полосова? Он вполне мог нанять авто. Ты, вроде бы, собирался расспросить в гараже мэрии, — голос её звучал спокойно, но в синих глазах читалась тревога.

Я, Максим Горнгаго собственной персоной, занимающий видное место в этом интерьере мужчина лет тридцати с почти военной выправкой, кивнул, отодвигая стакан с лимонной водой. Рука, покрытая старыми производственными шрамами и дурацкими свежими царапинами, бесцельно крутила карандаш. Нет, всё-таки стройка, как и все эти пилы с топорами, это не моё…

— Нет, Екатерина Матвеевна. Ничего нового сверх того, о чем я уже докладывал раньше: за день до этого Полосов встречался в местном баре или салуне с каким-то неизвестным человеком из приезжих.

— Ясно… — Катрин нахмурилась, бросив взгляд на Дино, который стоял у косяка приоткрытой двери, наблюдая за лестницей.

— Запутанная история, — продолжила она. — По словам Кострицыной, Полосов сначала здесь встречался с каким-то таинственным незнакомцем, а затем ещё и в Батл-Крик. И никто ничего не знает! Странно для двух больших деревень, не находите?

— Кстати, да, — кивнул я.

— Шериф этого городка что-то знает, — без особой уверенности предположил сынуля. — Нужно его потрясти.

— Шерифа Батл-Крик? Потрясти? Ну-ну… Дино, может, проще закрыть дверь?

Бернадино, несмотря на юность, держался как ветеран охранной службы президента: руки сцеплены за спиной, взгляд острый, как у ястреба. Тёмные волосы собраны в короткий хвост, смуглая кожа контрастирует со светлой рубашкой-поло, на ремне — крошечная кобура «дерринджера».

— Дверь… лучше оставить так, — пробурчал он, переводя взгляд на маленькое фойе и лестницу. — Если кто-то войдёт, услышу шаги по мрамору. Я буду здесь, так вернее.

— Магду, надеюсь, предупредили, чтобы нас не беспокоили? — напомнила Селезнёва.

— Так вернее, — тихо повторил упрямец.

Тишину разрезал скрип большого плетёного кресла — Екатерина встала, подошла к окну. Внизу, у калитки, качались на ветру красные герани, но ни души. Только чайки кричат над заливом.

— Полосов, Полосов… Что ж ты был за человек? Почему действовал в одиночку? — задумчиво проговорила она, гладя пальцами синюю раму. — Ладно, приступим. Все, судя по времени, выспались, так что у вас было время подумать во сне и наяву… Что мы имеем? Вот эту карту и бирку, которую я нашла в потайном кармане портфеля. Чёрт, и нашла-то случайно!

— Но ведь нашла, — заметил я.

Надоели эти рефлексии. Они ничего не дают.

— Итак, карты и бирка. Карта номер один, это написано однозначно. Значит, есть и вторая карта.

— А третьей нет, скорее всего, — продолжил от двери Дино, включаясь в разговор.

— Совершенно верно, коллега, — одобрил я. — Если речь идёт только об одном объекте, то двух карт вполне достаточно для целеуказания, вторая будет более точной, в крупном масштабе.

— Никак не могу понять я эти ваши масштабы, — с досадой процедила Селезнёва.

— Это же география! —