Похищенный воин. - алексей Авдеенко

ушей и ноздрей, с присоской вместо рта, как у миноги, с перепончатыми крыльями, натянутыми на хрящах, и двумя хвостами. Были и лапы, если называть лапами их уродливые корявые подпорки, с огромными когтями. Всего три. Одна непонятно зачем находилась прямо под головой, две другие на лапах.

- Какие они гнусные! - Оли скривилась.

- А вы не менее гнусны! - захохотал Эрик. - Видели бы вы себя со стороны.

Кентавры выглядели, словно обработанные из садового опрыскивателя медным купоросом(На белой Оли, в сравнении с вечно чумазым это было особенно заметно). Мою одежду, обувь и мешок сплошь покрывали голубые пятна.

- Надо бы найти подходящее местечко и выкупаться, - предложил я.

Далеко идти нам не пришлось. Рядом протекала небольшая горная речка. В одном месте в неё впадал тёплый ключ, образуя удобный, как ванну, маленький заливчик. Оли первая бросилась купаться. Она вообще была чрезмерной чистюлей. Я и Эрик остались на берегу охранять. Мылась она долго, но никак не могла избавиться от едкого запаха, к великому веселью Дебила.

- Слушай, ишак. А ты искупаться не хочешь? - спросила кентаврисса.

- Спасибо, кобыла, не хочу.

- А придется. Лови его! - крикнула она мне.

Я не успел и опомниться, как кентавр пулей пронёсся мимо. Следом промчалась Оли и так же, как и он, исчезла в небольшой роще. Я выстирал свою одежду и уже собирался мыться сам, когда кентаврисса появилась вновь. Она тащила упирающегося всеми четырьмя ногами и дико вопящего Эрика.

- Нет уж, я тебя искупаю, чучело! Ты у меня так легко не отделаешься.

Зашвырнув свою жертву в воду и, навалившись сверху, Оли принялась тереть кентавра размочаленным куском голой сосны. Меня увлекла эта игра, и я присоединившись к кентавриссе, забрался на её спину, и стал намыливать Эрика куском хозяйственного мыла, которым только что стирал.

- Ай- ай-ай! Уроды! Глаза щиплет! - кричал бедолага. - Пустите меня, извращенцы.

Отмытый Дебил вырвался и удрал на берег, сбросив меня напоследок в воду. Нам оставалось тоже вылезти и ждать, когда сменится вода в заливчике, ставшая чёрной после купания Эрика. Обиженный кентавр ходил взад-вперёд по берегу. Его отстираная шерсть и волосы отливали на солнце медью.

- Ух, ты! А придурок ничего, если его отмыть, - сделала вывод Оли.

- Сама придурь! – рявкнул обиженно Эрик.

- Это от этой штуки он такой чистый? - спросила кентаврисса, показывая на кусок мыла.

- Да.

- И от нее у тебя снег на голове?

- Это не снег, - я наклонился к ручью и смыл с головы мыльную пену.

- А мне можно тоже искупаться этим?

- Для тебя у меня есть кое-что получше, - я полез в рюкзак и вытащил нетронутый с Земли пузырёк шампуня. На Ирии вода очень мягкая, и до сегодняшнего дня у меня не было необходимости использовать моющие средства.

- Пошли, - сказал я Оли.

На кентавриссу ушёл весь флакон. Сначала я вымыл её волосы. Потом разлил оставшийся шампунь по позвоночнику и принялся не спеша растирать по всему телу.

- Я люблю свою лошадку, причешу ей чёлку гладко, - съязвил Дебил. Он уже успел найти где-то грязь и вываляться в ней.

- А тебя, грязнулю гадкого, только мордюша какая ни будь полюбит. Эх! Да, что с тобой говорить. – Оли лениво махнула рукой в сторону Эрика - слишком довольная, чтобы обижаться.

Последним я выстирал шикарный хвост кентавриссы. Он уже успел вырасти после стрижки почти до прежней длины, как, впрочем, и волосы. Теперь Оли сверкала на солнце так, что