Паргелион - Аня Тормент

никто не согласился. Потому он живёт здесь. Но, думаю, ему лучше на воздухе, разве что зимой он немного мёрзнет. Зато может летать, куда захочет, и охотиться.

Дара не стала уточнять, на кого именно.

— Я слышал, что такие встречаются на востоке, может, он прилетел оттуда.

Лманг, закончив обед, принялся расхаживать вокруг с хозяйским видом.

— Далеко отсюда до ворот? — вдруг спросила Дара.

— Нет, близко. Хочешь уйти?

— Хочу. Не знаю… Но после того, как ваш предводитель запер меня в подвале, мне тут делать нечего. Он сказал, я могу уйти, когда захочу, и что мне отдадут мои вещи.

— Да, так и будет. И куда пойдёшь?

— Мало ли куда.

— Вернёшься домой?

На этих словах Дара как-то разом поникла, и Тео, взглянув на неё, догадался о многом.

— Некуда возвращаться, — ответила девочка, опустив голову. — Потому пойду, куда глаза глядят. Может, в Меркурий.

— Правда? — Мальчик заинтересованно взглянул на неё. — Хотя тебе можно, ты же не сиоб. Ведь не сиоб? — уточнил он. — И ты не из Меркурия?

— Нет.

— Конечно, нет, — кивнул он. — Это было сразу понятно по твоему акценту, хотя и акцент легко можно подделать. Но Айвис раскрыл бы тебя. И, если бы это было так, если бы тебя послали шпионить, он бы вытащил из тебя всю информацию. Только держал бы уровнем ниже, в клетке.

Дару передёрнуло от осознания, чего ей удалось избежать, и ещё — от подступающей злости при мысли о том, как с ней могли поступить.

— Злишься? Это правильно. Злость иногда помогает.

— Да кто ты такой, чтобы учить меня, что мне помогает? Я что, прошу у тебя совета?

— Нет, но кто бы ты ни была и откуда, ты здесь новичок. А значит, тебе стоит послушать советы.

— Мне легче просто свалить из вашей дыры, — злобно процедила девочка сквозь зубы, её глаза сощурились, а губы сжались.

— Тогда тебе нужно лучше подготовиться. Знаешь, если ты заявишься туда одна с роботом, то у тебя уже назавтра кто-нибудь его отожмёт.

— Вам-то об этом хорошо известно, — ответила Дара не без ехидства.

— Послушай совет, если хочешь выжить. Я не буду тебя отговаривать, зачем мне это надо? У нас тут и так народу полно, и лишние рты не нужны, а будешь ли ты приносить пользу, неизвестно. Научись защищать себя.

— О, я умею защитить себя, не сомневайся. Я могу попасть в сердце с двухсот шагов, — выпалила девочка, вскидывая подбородок. — Могу и вашим эолассо пользоваться, и кинжалом колоть, ясно?

— Да, только я помню, как Лиза тебя запросто подсечкой уложила.

— Тоже мне. Просто я не ожидала. — Это прозвучало горестно и обиженно.

— Послушай, — продолжил Тео уже мягче, — у нас тут учат драться как нигде. Поживёшь здесь — выживешь в любых условиях. Тут такое покажут, о чем нигде не узнаешь.

— И что же?

— Боевые техники, магические приёмы. Хотя с этим, возможно, у тебя сложности будут, если ты вообще без способностей. Научишься защищаться, а потом пойдёшь в свой Меркурий, тут никто насильно никого не держит.

Дара задумалась. Если всё так, как говорил её спутник, то, возможно, некоторый резон есть.

— А какие у вас способности? — уточнила она.

— Разные, кто с какими родился. Мы же уже не те, не первые сиобы, а так, последыши. Хотя, говорят, некоторые из нас будут посильнее их.

— Но что вы умеете?

— Каждый своё, — все так же неопределённо ответил Тео.

— А ты?

— Я? Например, могу силой мысли заставить другого делать то, что я хочу.

— Да ладно, — скептически отозвалась девочка.

— Это правда. Но вообще не такая уж и редкость.

Она удивлённо подняла глаза, поняв, что он говорит серьёзно.

— А ваш предводитель? Он же сумасшедший, это ясно. Извини, конечно, но достаточно в глаза ему посмотреть, чтобы это понять. Как я могу доверять ему?

Тео пожал плечами.

— Он защищает Кайро. Это наш дом и его дом, другого у нас нет. Если ты станешь частью Кайро, он будет защищать и тебя.

Дара прикусила губу, впервые подумав, что, возможно, на его месте поступила бы точно так же с чужачкой, которая встретилась на пути. Но — всё равно, это не причина прощать.

— А в остальном? — спросила она чуть погодя. — Как вы здесь живёте?

— Дел почти всегда по горло. Если останешься, то работы будет куча, и начнёшь ты с самой говённой, пока не станет понятно, куда ещё тебя можно пристроить. Говённая — это чистить туалеты, например.

Девочка повела глазами в сторону.

— Зато у нас отличная еда и всегда есть компания, а ещё — защита, что немаловажно. В одиночку сложно выжить.

Дара кивнула. Это она могла понять.

— А что в вас такого странного?

— Способности. Часто — внешность. Хотя порой в том, что касается внешности, сиобы совсем не отличаются от людей. Или совсем немного, и эту разницу обычно прячут под одеждой. А иногда различия более заметны.

— Скажи… — Дара вдруг вспомнила кое-что. — А у вас есть кто-нибудь по имени Элиаз?

— Элиаз? Нет, никого с этим именем нет.

Дара кивнула.

Когда они возвращались, заморосил дождь, который постепенно превратился в ливень. Они побежали, стараясь не уронить таз, до ближайшей постройки и стояли там, озябшие от сырости, наблюдая, как падают с неба потоки воды. Эти потоки несли их в будущее с неудержимой скоростью, они дарили надежду, они размывали все борозды, оставленные судьбой, и залечивали раны. И тогда, под протекающей крышей, глядя на улыбающегося мальчика-сиоба, который приглаживал мокрые кудри, Дара приняла своё решение.

Глава двенадцатая. Кайро

Жизнь в Кайро, а точнее, её монотонность, очень способствовала тому, чтобы исключить из своего внимания всё прошлое и будущее и сосредоточиться только на настоящем моменте. Для достижения этого очень желанного порой состояния необходимо, чтобы происходящее разделилось на фрагменты, которые лучше никак не связывать меж собой. Состояние это позволяло не думать — не только о прошлом, о котором Даре не хотелось вспоминать, не только о будущем, которое было слишком туманно и неопределённо, чтобы тратить время на предположения о нём, но даже и о том, что происходило сегодня утром. Быть в состоянии «здесь и сейчас» означало просто наблюдать, фиксировать всё вокруг, но никак не рассуждать и не оценивать. Ничего не было хорошо или плохо — всё оставалось таким, каким было, потому что ничего другого она будто бы никогда и не знала.

Сама Дара не сознавала этого, она просто жила день за днём. Комнату, которую ей отвели в подземном городе, девочка приняла как должное,