Заклинатель 4 - Алекс Каменев

Я сжимаю кулак. И вздрагиваю. Из-за спины появляется еще одна такая же рука — серая с длинными пальцами и темными ногтями, но более худая, похожая на женскую. Она обхватывает мое запястье и твердо сжимает.

Шепот усиливается, но начинает звучать только с правой стороны, откуда вынырнула рука. Кажется, неизвестная женщина начинает мне что-то говорить. Я не понимаю ни слова, но это не мешает чужому языку проникать в разум, заражая странными образами. Он подобно яду сочиться внутрь сознания, коверкает его, изменяет, перестраивая и разбивая на мелкие осколки, чтобы вновь собирать снова, но уже в ином порядке.

Преображение.

Понимание процесса вспыхивает подобно яркой звезде. На секунду шепот отступает, чтобы через мгновение раздаться с новой силой, упорно продолжая проникать внутрь разума.

Я протягиваю руку вперед и отражение в зеркале послушно повторяет движение. Наши пальцы соприкасаются, под ними проскакивают красные искры. Руку пронзает разряд.

В ту же секунду картинка резко меняется.

Зал с зеркалом исчезает, вместо него появляется другое помещение. Стен почти не видно, теряются в плотной темноте, из-за этого ощущение бесконечности. В центре возвышение, на нем подставка в виде иглы. На кончике застыл каменный шар, не меньше двух метров в поперечнике. Шершавая поверхность испещрена колдовскими письменами и рунами.

Тонкая игла, выступающая подставкой, несоразмерна шару, но ему это не мешает покоиться на ней словно на широком каменном основании. Сверху льется в виде потока пламя насыщенно красного цвета. Оно скользит вниз и растекается по шару подобно патоке.

Пол облицован темным гранитом, на нем тоже символы, но если приглядеться, то становится ясно, что стыки плит образуют линии, складывающиеся в сложный рисунок, отдаленно напоминающий пентаграмму с подставкой и шаром внутри.

Я делаю шаг. В ту же секунду со всех сторон вновь раздается шепот. Здесь он намного тише, чем в зале с зеркалом. Воздух сгущается, свет меркнет. Письмена на каменной поверхности наливаются красным огнем. Они все четче, глаза не могут от них оторваться. Символы начинают проникать в мозг, как совсем недавно это делал шепот, но через визуальное представление мира.

Колдовские письмена пылают алым, отпечатываясь на радужке глаз. В голове странная пульсация наполняет разум смутными видениями с никогда не виданными пейзажами чужих миров.

Я гляжу на это и хочу закрыть глаза, но не могу. Магия держит, не позволяя отвести взгляд. Это похоже на ментальный транс, из которого невозможно выбраться.

И когда возникает ощущение что-то еще немного и мозг взорвется, следует невероятно яркая вспышка. Насыщенно алая, она пронзает сознание, выворачивая наизнанку самые потаенные глубины души. И приходит невероятное облегчение.

Я открываю глаза…'

И осознаю себя лежащим в каменной купальне приобретенного жилища. Вода почти остыла, деревянные ставни распахнуты настежь, снаружи темно, из оконного проема ощутимо тянет холодом. Магические светильники на стенах разгоняют полумрак тусклым светом с голубоватым оттенком.

— Дерьмо… — из груди вырывается вздох.

Что это было? Очередной привет из воспоминаний Га-Хора? Не похоже. Флешбеки имперского заклинателя показывают разрозненные отрывки из его прошлой жизни, но вряд ли он когда-нибудь посещал зал с черным зеркалом, так удивительно похожим на тот, где я убил Бьерна, подручного мертвой колдуньи Азуры.

Возможно, не стоило после смерти бросать тело внутрь зеркала? А следом и двуручный меч с колдовскими рунами? Но главное, не следовало прикасаться к темной поверхности проклятого зеркала, стоящего в центре зала.

Одно наложилось на другое. Сначала измененное Средоточие, исказившее сознание, затем это.

— Проклятье, — я вылез из каменной ванны. Тело продрал холод. Пора одеваться и идти на ужин.

Через час я входил в жарко натопленный зал трактира. В лицо дохнуло теплом, в ноздри ударил запах жаренного мяса. Гул голосов перекрыл шум с улицы, почти все столики оказались заняты посетителями.

В самом дальнем углу пиликал что-то бродячий музыкант. Ярко пылал очаг. Заведение находилось близко к поверхности склона горы и могло себе позволить сделать настоящий дымоход. К тому же, антураж требовал живого огня. На стенах висели многочисленные охотничьи трофеи — рога оленей, чучела голов разных животных от волков до медведей.

Подскочил служка, с поклонами проводил к свободному месту, на ходу быстро осведомившись о заказе. Народу слишком много, служанки поспевают не везде.

— Все будет исполнено, милостивый сударь, — быстро поклонился паренек, мгновенно исчезая в толпе.

Стоило бросить плащ на лавку и удобно устроиться, как неизвестно откуда выскочила подавальщица, молча поставив на стол кувшин вина с кубком и тут же испарившись.

Хмм, вот это сервис, хотя пацану я сказал, что хотел бы темный эль. Но на безрыбье… к тому же неизвестно сколько придется ждать.

Я налил из кувшина в кубок вина, понюхал — вроде неплохо, сделал глоток, поднял голову…

И тут же уперся взглядом в удивительно знакомую фигуру в стальном нагруднике с рыжими волосами, заплетенными в косички.

Черт, Тара Охотница! Воительница сидела через три стола, рядом с камином и пялилась на меня.

Вот это совпадение. Рыжая поняла, что ее заметили, приподняла кубок салютуя. Сидящий по праву руку воин в кожаной броне оглянулся, мелькнуло еще одно знакомое лицо — Глен. Лицо наемника исказила гримаса неудовольствия. Остальные бойцы отряда сидели тут же, многие оглянулись, почти никто не выразил особой радости, хотя по идее мы вместе участвовали в бою, сражаясь плечом к плечу. А такое у рубак не забывается.

Ладно, к черту.

Тара что-то бросила вполголоса наемникам и поднялась, решительно направившись в мою сторону с кубком в руке. Глен порывался остановить предводительницу, но не преуспел, и теперь сидел, сверля меня злобным взглядом. Я усмехнулся. Невзлюбил меня гаденыш с той битвы в Мертвом Урочище. Считал конкурентом за внимание к обожаемой воительнице. Интересно, сумел уже подбить клинья к рыжей или до сих пор прохлаждается в партере на позиции зрителя?

— Приветствую, маг, — Тара приподняла кубок, взглядом указала на лавку напротив. — Можно?

С моей стороны последовал неспешный кивок.

— Присаживайся.

Судя по глазам и слегка неуверенным движениям рыжая, была пьяна.

— Благодарю, — она плюхнулась на лавку и тут же сделала быстрый глоток вина.

— Давно не виделись, — сказал я.

В ответ неопределенный кивок, воительница не отрывалась от кубка. Закончив, Тара вытерла рот внешней стороной ладони и ответила:

— Не так уже и давно. Около месяца прошло.

Верно, чуть больше, если быть точным. Хотя казалось, что расстались только вчера. Время летит незаметно, когда чем-то занят.

Тара вдруг прищурилась, оглядывая меня с пристальным интересом.

— Кажется в