Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким

Он глубоко вздохнул и поклялся себе, что сделает всё, абсолютно всё, чтобы спасти сестру. Стало самую чуточку легче, и Дохён постарался зацепиться за это ощущение, продлить его.

Соён проснулась часом позже – Дохён успел сделать кофе и насильно запихнуть в себя завтрак. Не сразу вспомнив вчерашнее, недоумённо осмотрелась, откидывая плед, а потом смутилась, вскинула на брата растерянный и испуганный взгляд:

– Оппа…

– Всё хорошо. – Дохён наклонился и обнял её. – Всё нормально, Соён. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Ты меня задушишь, оппа, – проворчала она, выбираясь из объятий. – А где… Ким Мингю? – Она слегка запнулась, словно не могла выбрать форму обращения. Дохён ощутил приступ ревности.

– Наверняка на работе. – Он кинул взгляд на часы. – Мне тоже пора. Только закину тебя в универ.

Соён вздрогнула, снова закуталась в плед. Возражать не стала, пошла к себе.

Дохён отвёз её к университету, пообещал забрать вечером и уехал. Но направился не в участок. Отправил Юнхо сообщение, что будет позже, и направился к Кёнбоккуну.

В моменты, когда ей хотелось полностью ощущать себя человеком, Мирэ работала гидом в Национальном дворце-музее Кореи [66]. Дохёна это забавляло, и, в отличие от многих его знакомых с теневой стороны, над Мирэ можно было подшучивать, не опасаясь, что тебя за это ткнут ножом. С полукровкой-ино было легко, она хоть и ворчала порой, но обижаться долго не умела. Дохён это ценил, и в людях, и в иных существах.

Мирэ встретила его вопросительно вскинутыми бровями и замечанием:

– Выглядишь, как будто тебя тигр пожевал и сплюнул. Что случилось?

– Обожаю твою наблюдательность, – буркнул Дохён, встал рядом со стойкой регистрации. Народу пока было совсем мало. – Нужна помощь.

– Скажи честно, Ли Дохён: есть ли среди твоих знакомых кто-то, кто помогал бы тебе чаще, чем я? – проворчала Мирэ. Дохён пожал плечами, без колебаний ответил:

– Хён.

– Ой, ну он вообще не считается. Я имела в виду, кроме твоего бесценного хёна. – Мирэ закатила глаза. Дохён хмыкнул:

– Ты сразу после него в моём личном списке крашей. Устраивает?

– Ближе к делу, Ли Дохён. Что тебе нужно?

– Чтобы ты достала для меня Сердце моря [67].

Мирэ отреагировала предсказуемо: округлила глаза, раскрыла рот и тут же его захлопнула. Потом выдохнула возмущённо и неверяще:

– Что тебе достать?!

– Мирэ, – Дохён взял её руки в свои, посмотрел в глаза очень серьёзно, – я сейчас не шучу. У меня большая проблема, и если я её не решу, это будет равнозначно позорной смерти.

– Как я достану то, с чего дядюшка не спускает глаз? – сердито прошептала Мирэ, высвобождая ладони. – Представляешь, что он со мной сделает?

– Мирэ. Пожалуйста, помоги мне.

Мирэ смотрела на него хмуро и раздражённо, Дохён отвечал прямым взглядом. Ему позарез нужно было собрать как можно больше ценностей для Юна, чтобы показать, что он держит слово. Думать о том, что может потребоваться иная жертва, не хотелось. Но если без этого будет не обойтись…

– Демоны тебя раздери, – прошипела девушка наконец. – Почему я каждый раз тебе верю, помогаю и влипаю в неприятности, из которых, заметь, ты не спешишь меня вытаскивать?

– Потому что ты не зовёшь на помощь? – предположил Дохён, чуть повеселев. Мирэ скрестила руки на груди:

– Дай мне время. Может, и получится.

– Я уже говорил, что обожаю тебя? – Дохён похлопал её по плечу, быстро улыбнулся на прощание и пошёл к выходу. Мирэ что-то проворчала вслед.

Возможно, мысль собрать дань для беспощадного жнеца была глупостью, но Дохён всегда делал максимум того, что мог сделать. А сейчас готов был перевернуть всю столицу, лишь бы достать нужное.

Ещё три визита к знакомым, три порции ворчания, возмущения и обещаний прикончить его в следующий раз, и можно считать, ему будет что отдать Юну. Предстояла последняя встреча. Дохён откладывал её как можно дальше, малодушно размышляя, не сможет ли обойтись без этого визита. Но не имел права отказываться от самого маленького шанса.

Дверь в квартиру была открыта; из полутёмного коридора пахло свежесрубленным деревом – обычное дело. Дохён негромко постучал, но представляться не стал. Перешагнул порог (ликорис тут же полыхнул огнём), прошёл по коридору в дальнюю комнату, освещённую солнечным светом.

Странно, конечно: квисин не только не боится тепла и света, но, напротив, использует каждую возможность погреться. Но зная историю Альджи, Дохён этому не удивлялся. Вонгви как-то в приступе нежданной разговорчивости рассказал о своей смерти.

Молодого воина эпохи Корё подло убили свои же товарищи, которым не понравилось, что командир отмечает его успехи в ратном деле и собирается представить королю. Они замыслили заговор, позвали юношу в лес и закололи. Тело сбросили с обрыва, а командиру сказали, что Альджи сбежал, испугавшись предстоящего похода.

Дохёна воротило с тягучего аромата кипариса и сосны, которыми пропиталась вся квартира, и отчасти поэтому ему не хотелось приходить. Конечно, если бы характер у вонгви был помягче, может, оно того и стоило бы… но разве предъявишь претензии тому, кого несколько раз проткнули мечом? У любого на его месте испортился бы характер…

– Опять ты, – проскрипел Альджи, лежавший прямо на полу, в прямоугольнике солнечного света, не открывая глаз. Выглядел он вполне прилично: молодой парень в одежде эпохи Корё и неполном обмундировании, черноволосый и бледный. Портил впечатление торчавший из груди меч.

– Ты бы его заменил уже, что ли, – посоветовал Дохён, остановившись на пороге и скептически глядя на вонгви. Тот отозвался пренебрежительно:

– Как будто нынешний металл можно сравнить с прежним!

– Что, заноз больше?

– Хочешь узнать лично? – Альджи приподнялся, открыл один чёрный глаз. Неохотно сел. – Зачем пришёл?

– Нужна твоя помощь, – честно сказал Дохён, размышляя, как бы свою просьбу оформить для прозорливого вонгви, который вроде бы был сам по себе, но Джин как-то упоминал, что «Альджи – верный слуга, таких нынче нет». Не стоило рассказывать больше, чем хочешь, чтобы знал токкэби. Если попытка провалится, он хотя бы останется при своём.

– Ха, удивил! Ты всегда приходишь только за этим. – Вонгви поднялся, прошёл к столу и налил себе воды из графина. Меч вытаскивать не стал, и это выглядело смешно и жутко одновременно.

Дохён сразу перешёл к делу:

– Нужно кое-что, без чего я не могу обойтись, Альджи.

– Подобного панибратства я не терпел никогда. – Вонгви посмотрел на него задумчиво, и у Дохёна появилось чёткое ощущение, что собеседник раздумывает о чём-то крайне неприятном для него, Ли Дохёна. Он поспешил добавить:

– Господин Альджи. Так лучше?

– И подхалимства тоже, – буркнул вонгви,