Точка Бифуркации #15 - Дейлор Смит

за ним стоит. И в суде по этому делу ты не сможешь врать и, вероятно, хоть и косвенно, но будешь свидетельствовать против своего же сюзерена. Ну или пусть даже станешь молчать, — вслух размышлял я. — Это тоже будет восприниматься не в их пользу. В общем, всё это плохой вариант. А вот в случае, если ты возьмёшь и самоубьёшься об меня, как этим вечером едва и не сделал, кстати, уверен, будучи неслабо подначиваемым своим князем — решается не только эта проблема, — тут я прикусил язык, но затем всё же продолжил. — Ты им своей смертью в довесок ещё и даёшь дополнительные козыри против меня в суде.

Граф надолго замолчал, опустив голову и буравя пол под своими ногами.

— Получается, вам моя смерть невыгодна, — наконец озвучил Шевцов, поднимая на меня взгляд.

— Верно, — кивнул я. — Но ты там сильно по этому поводу не обнадёживайся. Это только если ты будешь паинькой и послушным мальчиком. Впрочем, ты не на том сейчас делаешь акцент. А теперь отвечай на заданный ранее вопрос.

Граф выдержал мой твёрдый взгляд, но лицо его при этом выражало крайнюю степень отчаяния.

— Хорошо, я готов переписать имущество и оформить документы как положено.

— Вот и отлично. На этом сегодня закончим, — поднимаясь с места, ответил я. — Пока поживёшь здесь. Это ведь сейчас ещё твой дом, как я понимаю.

Мужчина лишь угрюмо кивнул — судя по его виду, он и не рассчитывал, что его кто-то отпустит.

Глава 18

В ресторане «Черный Лебедь» я оказался за десять минут до назначенного времени. Генерал Суровикин уже ожидал на месте, сидя за зарезервированным мной столом.

— Владимир Сергеевич? — останавливаясь напротив, произнёс я, одновременно отмечая, что мужчина тоже меня узнал.

— Он самый, — кивнул он, следом поднимаясь и протягивая мне руку. — Приветствую вас, Ваша Светлость.

— И вам здравия, — ответил я, пожимая его ладонь и следом первым присаживаясь в свободное кресло.

Мужчина был абсолютно лысым, довольно высокого роста, одет в военную форму без знаков различия. Единственное, что красовалось у него на плече, это известный по всей империи шеврон МБА, представляющий собой изображение поверженного трёхглавого дракона, одна из голов которого была пробита перпендикулярно вверх торчавшим из неё клинком.

— Как обстоят дела за Уралом, господин генерал? — первым начал разговор я. — Последнее время наблюдаю какую-то странную тишину в инфополе. Будто и не тревожат нас монстры более.

Штаб-квартира министерства по борьбе с аномалиями находилась в Екатеринбурге. Так сказать, поближе к месту своей деятельности. Понятное дело, что проблема аномалий существовала везде, но кое-где она стояла более остро — основная масса происходящих пробоев приходилась именно на центральную часть империи, ближе к южным её границам. Собственно, это правило повторялось и в случае Сопряжения с планетой Талаакс.

— Если вы про нашу борьбу с монстрами, то всё как и прежде, Алексей Михайлович, — кивнул генерал, также присаживаясь в кресло. — Периодические пробои, прорывы, их устранение и всё в таком духе. В этом плане ничего кардинально не меняется уже долгие годы. Просто здесь, в европейской части нашего государства, это мало кого интересует и новости об очередном рядовом пробое тонут под множеством других пёстрых заголовков. Общество здесь вспоминает о том, что существуют аномалии и монстры, которые из них выходят, только когда какая-нибудь из жутких тварей окажется в столице. Ну или в окрестных городах.

— Грустно, — задумчиво кивнул я на слова Суровикина. — Меня такая ситуация не радует.

— Нас тоже, — улыбнулся собеседник. — Но что имеем.

— А что касается пробоев из другого мира?

— О, а это как раз одна из тех тем, ради которой я к вам сюда и прибыл, — с готовностью отозвался генерал. — После того как вы уничтожили базу ящеров на территории своего княжества и прогнали оттуда наших врагов, мы фиксируем однозначное затишье.

— Перестали появляться аномалии? — удивился я.

— Нет, — покачал головой собеседник. — Пробои случаются независимо от воли ящеров. Но они практически перестали строить свои базы.

— Думаю, в этом нет нужды, с учётом того, что зорканцы сумели отправить сигнал. Впрочем, вы сказали «практически».

— Верно. В большинстве случаев аномалии закрываются с той стороны. Но изредка, приходят сообщения о том, что некоторые попытки установить маяк и отправить сигнал всё же осуществляются. Быть может, у вас есть какие-то предположения на этот счёт, Ваша Светлость?

Суровикин демонстрировал мне поразительную осведомлённость в вопросе — очевидно Романовы, либо кто-то другой снабжали его самой актуальной информацией. И сейчас шла речь не о том, что он должен был и так знать по долгу службы от сил министерской разведки, а о том, что передавалось мной во дворец. Но удивляться не чему — как сказал ранее, это его работа.

— Предположения, конечно же, имеются. Но я ещё не успел доложить об этом Его Величеству. Не хотелось бы попадать в неловкую ситуацию.

— Вы действительно считаете, что в складывающихся реалиях об этом нужно переживать? — недоумевающе оглядел меня генерал. — Миссия нашего министерства прикрывать империю и этот мир от угроз внешнего характера. И чтобы выполнять возложенную на наши плечи задачу, я должен обладать всей полнотой информации. И не через третьих лиц, как это происходит сейчас, вдобавок ещё и с большими задержками. Вы, прошу прощения, хоть понимаете, что стоит на кону?

Признаюсь, мне от такой отповеди стало даже несколько неловко — генерал был на сто процентов прав и это даже не обсуждалось. Только вот появилось у меня такое ощущение, что он что-то утаивает. И с учётом того, что я не меньше его желал обладать всей актуальной и нужной информацией, мною было решено не выкладывать на стол всё и сразу.

— В текущих реалиях, вполне вероятно, что почти всему миру придётся встать плечом к плечу против угрозы вторжения. Это будет не только ваша задача, господин генерал. И я пока не вижу поводов чтобы делать вам какие-то исключения. Уж прошу меня простить.

Реакция собеседника оказалась более чем адекватной — на какого-нибудь солдафона с армией головного мозга он отнюдь похож не был.

— Забавная ситуация происходит, когда оба оппонента в споре по-своему правы. Не так ли, Алексей Михайлович? — задумчиво улыбнулся Суровикин, следом кивнув. — В таком случае, одному из