Архитектор Душ VI - Александр Вольт

его приобрел те самые нотки капризного аристократа, которые были свойственны оригиналу. — Вполне сносно. Чувствую себя немного… рыхлым, но на один вечер сойдет.

Оставалось решить вопрос с оригиналом.

Он стянул с лежащего барона пиджак. Сноровисто оторвал один рукав — ткань затрещала, но поддалась. Скрутив из дорогой шерсти плотный жгут, он вставил его в рот настоящему Суходольскому и завязал на затылке.

— Чтобы не болтал лишнего, когда очнется, — пояснил он сам себе.

Затем он использовал ремень барона и его же галстук, чтобы надежно примотать бедолагу к стволу дерева. Узлы были морскими и крепкими, не оставляя жертве ни шанса. За годы своей жизни Мастер научился их вязать с закрытыми глазами.

Он приложил ухо к груди пленника. Сердце билось ровно, хоть и немного учащенно. Дыхание чистое.

— И, самое главное, — пробормотал Мастер, принюхиваясь. — Запахов испражнений нет. Значит живой, и в ближайшее время не помрет. Будет неловко обрести свой истинный облик прямо посреди банкета.

Убедившись, что барон надежно зафиксирован и не помрет в ближайшие пару часов, Мастер обыскал карманы пиджака.

Вот оно. Приглашение. Плотная бумага с тиснением герба Громовых.

— «Имеет честь пригласить барона Александра Петровича Суходольского…», — прочитал он.

Вернувшись к машине, Мастер наклонился к боковому зеркалу.

Из отражения на него смотрел слегка растрепанный, но вполне респектабельный мужчина средних лет. Очки он поднял с коврика и водрузил на нос. Мир обрел четкость.

— Идеально, — улыбнулся Мастер. Улыбка вышла немного хищной, но он тут же поправил мимику, сделав ее более глуповато-добродушной.

Он закрыл машину, пикнул брелоком сигнализации и, насвистывая легкий мотивчик, направился к главным воротам.

Мастер подошел к КПП, изображая крайнюю степень раскаяния. Он семенил ногами, прижимал приглашение к груди и виновато улыбался.

— Прошу прощения, господа! — затараторил он, едва охранник открыл рот. — Виноват, каюсь! Пробки, будь они неладны! А потом еще навигатор завел меня в какое-то болото… Ужас! Я не слишком опоздал?

Охранник, здоровый лоб в черном костюме, сверил лицо с базой данных, или сделал вид, что сверил, и махнул рукой.

— Проходите, барон. Еще не начинали толком.

— О, премного благодарен! — Мастер юркнул в открытую калитку.

Оказавшись на территории, он сменил походку. Суетливость исчезла, уступив место спокойной уверенности хищника, проникшего в овчарню.

Он шел по широкой аллее, усыпанной гравием, и внимательно смотрел по сторонам.

Имение Громовых было… впечатляющим.

Мастеру нравилось то, что он видел. Это был не новодел из стекла и бетона, а старая школа. Камень, который помнил еще царей. Вековые деревья, чьи кроны создавали приятную тень.

Дом — огромный, с колоннами и широкими лестницами — дышал силой. Здесь пахло деньгами и властью.

— Достойное место, — прошептал он, скользя взглядом по фасаду. — Очень достойное. Высокие потолки, толстые стены… Здесь можно развернуться. Здесь можно жить.

Он представил себя хозяином этого места. Как он будет выходить утром на балкон, пить кофе и смотреть на свои владения.

— Решено, — кивнул он сам себе. — Дом приберу к рукам. Уж больно хорош.

Он поднялся по ступеням крыльца. Лакей распахнул перед ним тяжелые двери.

Музыка, свет, запах дорогих духов и шампанского ударили в лицо.

Мастер вошел в холл.

Он оказался внутри как раз вовремя. Музыка стихла. Гул голосов начал затихать, превращаясь в шепот, а затем и вовсе сошел на нет. Все головы повернулись в одну сторону — к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.

Там, на верхней площадке, стояли двое.

Один — старик, но крепкий, как дуб. Судя по тому, как на него обратились взгляды — владелец имения и, соответственно, Громов-старший.

А рядом с ним стоял молодой мужчина. Высокий, статный, в черном костюме, с тростью в руке. Его лицо было спокойным, почти бесстрастным, но глаза сканировали толпу.

Виктор Громов.

Мастер почувствовал, как внутри шевельнулось что-то темное и горячее. Ненависть и предвкушение, а еще жадность. В первую очередь он доберется до него и расправится, но так, чтобы тот жил. Да, он будет кормить его и поить, но держать в подвале так долго, сколько сможет, чтобы оболочка жила.

Тело молодого Громова выглядело… аппетитно. Сильное, здоровое, с мощным магическим потенциалом, который Мастер чувствовал даже отсюда. Настолько мощным, что, кажется, с их последней встречи он достиг уровня, который был у Мастера, поглотившего две эльфийские души.

Андрей Иванович положил руки на мраморные перила и набрал в грудь воздуха. Его голос, привыкший отдавать приказы, раскатился над залом, заставляя хрустальные подвески на люстрах едва заметно дрожать.

— Дорогие гости! — прогремел он. — Минутку внимания.

Мастер улыбнулся самой вежливой и заинтересованной улыбкой барона Суходольского.

Глава 22

Шаянин Альк'Шатир скользила сквозь толпу гостей с грацией, недоступной человеческим женщинам. Ее походка была бесшумной, а осанка безупречной.

Вокруг нее бурлило море человеческих страстей. Она чувствовала их кожей, слышала в каждом шепоте, ловила в каждом косом взгляде. И, надо признать, этот коктейль из зависти, восхищения и скрытой злобы был довольно забавным.

— Ты видела? — шипела дама в изумрудном платье, прикрываясь веером. — Какой вульгарный разрез! Совершенно неприлично для такого дома!

Шая едва заметно усмехнулась, не поворачивая головы. Она прекрасно видела, что разрез на платье самой «критиканши» был ничуть не меньше, а декольте и вовсе граничило с анатомическим атласом. Но лицемерие, как она уже успела заметить, было любимым видом спорта в этом обществе.

— А талия? — вторила ей подруга, дама с прической, напоминающей гнездо экзотической птицы. — Ну не может быть у живого существа такой талии! Наверняка корсет утянула так, что дышать не может. Или ребра удалила. Эльфы, они же на все пойдут ради красоты…

«Делать мне нечего, — подумала Шая. — Ребра еще удалять».

Но куда интереснее были разговоры о ее спутнике. Имя Виктора Громова витало в воздухе, передаваясь из уст в уста, обрастая подробностями и домыслами.

— Видела, каким средний Громов стал? — шептала молодая дебютантка своей матери, жадно глядя на лестницу, где только что скрылись отец и сын. — Высокий, статный… А взгляд какой…

— Да уж, взгляд такой, что до костей пробирает, — согласилась мать, поправляя колье. — Тяжелый взгляд. Но красавец же, а? Порода чувствуется. И за что его отец только выгнал двенадцать лет назад?

— Да ладно выгнал! — вмешалась третья, женщина постарше, с хищным профилем. — Главное — чего назад позвал-то? Неужто старик сдает позиции? Или что-то случилось?

Шая повела тонкой бровью. «Средний Громов». Эта фраза царапнула слух. Точно, она вспомнила, что в досье была информация, что у него был брат и сестра. Но почему тогда старшего брата не было видно?

Это было любопытно.

В этот