Я – Легенда - Евгений Александрович Гарцевич

глазные впадины были сильно больше стандартных, а челюсть, наоборот, слишком маленькая. Черепок был выполнен из того же металла, что и гравировка на рукояти. Там был какой-то явно осмысленный рисунок, но пока он мне ни о чем не говорил.

Я взвесил нож, попробовав разные хваты. На мой вкус, тяжеловат, но в остальном прекрасная работа. Я попытался сложить его, но чуда не произошло. Время все-таки над ним поработало. Зато лезвие, казалось, острым. И в идеальном состоянии — ни ржавчины, ни сколов. Им явно не рубили гвозди и не вскрывали консервные банки. Хотя…

Я посмотрел на явно трансформировавшуюся кость «каймана». Не факт, что я из винтовки бы это пробил. Перевел взгляд на нож и задумался, как его разбирать с таким своеобразным винтом.

— Я вижу, ты нашел свой железный зуб? — спросила Клара, вернувшись из комнаты с каким-то небольшим черным ящиком. — Его выбираешь?

— Кажется, да, — я еще раз попробовал его закрыть, и он чуть-чуть поддался. Смазать бы для начала… — Ты говорила, что ножи часто находят, а здесь когти и рога в основном.

— Так, я не говорила, что они у всех были, — пожала плечами Хобс. — Это, наверное, какой-то местный вождь просто.

— Похоронить бы, — я кивнул за спину.

— Знаешь, — сказала Хобс и покачала головой. — Я никого не оправдываю, но мы не знаем, что они сделали и за что на них напали.

— Давай хотя бы разделим их всех по углам, — предложил я. — Что бы там ни было, но всяко им со своими приятнее быть.

Клара кивнула, отнесла ящик к входу и вернулась мне помогать. Разнесли всех по комнатам. Нападавших на левую сторону, хозяев — на правую. Заодно я осмотрел остальные помещения, но ничего интересного уже не нашел. В ящике, который вынесла Клара, оказалось несколько каменных масок. Миниатюрные копии тех же, что и снаружи.

— Уходим? — спросила Клара, оглядывая почти пустую главную комнату и наши два мешка с контейнерами.

— Надо бы, но будто бы на улице дождь начался, слышишь? — спросил я, почувствовав волнение шакраса. — Подожди пока, проверю.

Я пролез через дыру в тамбуре, потом через вторую и пошел к выходу из ямы. Долго мы провозились, нормального света уже не было — палочка погасла, а солнце уже поменялось с луной. И вторая, похоже, светила прямо над нами, только очертив ровный молочный круг на земле.

Шуршание, которое я принял за дождь, усилилось. Прям реально дождь, будто шелестит по каждому листочку, но сырость не чувствовалась. И в яму ничего не натекло.

Подойдя ближе к краю уже с ругером в руках, я выглянул. И тут же отпрянул — прямо над ямой пронеслось несколько темных силуэтов. Отчетливо послышались удары лап от приземления после прыжка и скрип когтей по камню, в момент следующих рывков. Шелест нарастал — я не стал больше высовываться, наоборот, попятился. Увидел еще одну тень, проскочившую в круге света. Следом за ней еще две, потом еще.

Три, пять, десять — они пошли сплошным потоком. Будто с горы на бешеной скорости, словно от пожара, несутся совершенно разные звери. Промелькнула какая-то совсем несуразная тень — морда вытянутая, как у волка, а тушка больше похожая на паучью. Промелькнула… Но дальше не понеслась, а решила вернуться. Появилась в круге света на дальнем краю и, задрав морду к небу, завыла.

Ей ответили, и она прыгнула вниз!

Глава 24

Монстр, а иначе назвать это чудо генной инженерии у меня язык не повернулся, неуклюже плюхнулся на все свои восемь лап. Мохнатый мешок размером с крупную собаку. Захрустел и, попытавшись подняться, завалился в сторону. Две сломанные лапы слегка поубавили его прыть, но не пыл. Клыкастая пасть разошлась слюнявым лаем, словно бешеная, и поползла ко мне.

С виду, нормальная собака или волчара. Черная с рыжим отливом шерсть, уши торчком, черный нос, клыки, может, только глаза сильно красные. Но лап, действительно, было чересчур. И хвост. Он вилял, но не от радости встречи, а пытался зацепиться за пол, чтобы была еще одна точка опоры.

— Хороший песик, — прошептал я отступая.

Стрелять не стал, опасаясь шумом привлечь к нам всю остальную стаю. Ну, повыл, с кем не бывает? Но, может, это он, наоборот, своим сородичам сообщил что-то в духе: идите, здесь нет ничего интересного, но я вас догоню…

— Джордж, отходи! — крикнула за спиной Клара. — Это спайдервульфы, они ядовитые.

— Спасибо, что предупредила, — прошептал я, — а то я как раз собирался попросить у него одну из лап, а потом погладить.

Со стороны Клары раздался грохот с треском, а потом что-то тяжелое поволокли по полу. Я ускорился, пошел спиной, все время держа спайдервульфа на мушке. Развернулся, только когда уткнулся спиной в дверной проем. Нырнул в тамбур и присел, скрывшись за каменным порогом.

Обернулся на Клару, торчавшую во второй дырке, и увидел, что она уже подтащила остатки стола. И готова в любой момент закупорить нас в помещении.

— Это что там за хрень? — спросил я и снова прицелился в монстра. — Выглядит, как особо неудачный генетический эксперимент. У древних генетиков, похоже, было специфическое чувство юмора.

— Ну знаешь, мать-природа тоже иногда ошибается, — ответила Хобс. — В них, на самом деле, три генома: волк с пауком, и хвост от какого-то насекомого.

В этот момент в лунном круге появилось еще несколько монстров. Эти десантировались удачней — ни хруста, ни переломов. Цепкий сканирующий взгляд, сморщенные носы и сканирование помещения было завершено. Заметили и своего подранка, и меня. Переглянулись и, дождавшись момента как их станет уже шестеро, неспешно, будто знают, что другого выхода у нас нет, выдвинулись вперед.

Я посмотрел на биомонитор. Проценты шакраса резко ползли вниз, еще минут десять и вернется наш стандартный паритет. Странно. Потому что чувство опасности никуда не делось, адреналин, может, и не зашкаливал, но волосы у меня у самого дыбом встали. Единственное объяснение, которое у меня было — у шакраса тоже бывают откаты. Я тряхнул рукой, переключаясь на таймер.

GEN_ARC ALARM: до кризиса осталось 36:24:50…

Хотя бы здесь все в порядке. В ожидаемых пределах. Сутки уже почти прошли, но за белкасов удалось продлить срок моей визы на Аркадии в виде сознательного