Я – Легенда - Евгений Александрович Гарцевич

Я уже потянулся к подсумку на ее ремне, но, чертыхнувшись, бросился обратно в яму. Снова на рекорд иду. Но когда вернулся, Клара уже была в полубессознательном состоянии. Начала бредить, ее качало. Разбираться времени не было, я вытряхнул на землю содержимое сумки. Выцепил сиреневую жидкость и, прежде чем отдать ее Кларе, щедро полил рану. Только потом впихнул ей в здоровую руку и направил в нужную сторону.

— Это поможет?

— Немного… Замедлит… Нужно в город к Нолану. Он сделает противоядие, — чуть более уверенно произнесла Клара и уже сама выпила «Живинку».

— К Черту что ли? — удивился я.

— Да не черт он, — промычала Клара и попыталась встать на ноги. — Нормальный он мужик. Зануда и душнила только, но кто-то же должен таким быть…

На ноги-то она поднялась, но последние слова произнесла уже заплетающимся языком. Эликсиры, скорее всего, на спирту, но повело ее как-то чересчур быстро.

— Я долго не протяну, оставь меня здесь.

— Ключи от машины дай. Ты идти можешь?

Идти Хобс могла, но пришлось ее поддерживать и направлять. Дотащил бы я ее до машины? Скорее всего, да, но успел бы вовремя, уже сомнительно. По дороге успел подхватить выпавший кольт и коробку с масками. И, проявляя какие-то чудеса навигации и эквилибристики на скользкой траве, потащил отравленную и одурманенную Хобс вниз по склону. Пару раз уронил, но оно и к лучшему — как с горки скатились. Поднимать только обмякшее тело было сложно. Но пока она еще хоть в сознании оставалась, продолжал выталкивать ее через джунгли в сторону брошенной машины.

И все это только для того, чтобы обматерить всех монстров в округе, когда мы, наконец, дошли до парковки.

Глава 25

Фольксваген был на месте, но выглядел как какой-то Сломанваген, Раздавленваген и Треснутваген в одном лице. Но колеса были на месте, и в защиту колодок можно было сказать, что он не сдвинулся ни на сантиметр. Его не пытались угнать, разобрать и сломать. По нему просто прошла толпа монстров разной формы и массы.

Крыша кабины была вдавлена ровно посередине, стекла лопнули, а решетки на них выгнуло так, будто фургон вспучило изнутри. Я выломал перекошенную дверь в кузов и запихнул туда Клару. Бросился к колодкам и, к счастью, довольно легко их разблокировал. Потом кое-как втиснулся на водительское сиденье, стукнувшись головой о помятую крышу. Закрыть ее не смог, но это было уже не важно. Попытался завести… И услышал чудесное фырканье, сменившееся на ворчание. Двигатель заработал, сначала как-то неуверенно, но будто понял, что от него сейчас зависит, и включился на полную.

Я к этому времени уже сдавал назад, выезжая с природной парковки. Развернулся и погнал, надеюсь, в правильную сторону. Клару я только слышал, обернуться или посмотреть в зеркало заднего вида не было никакой возможности. Даже шею выпрямить было некуда. Я сидел, как нахохлившийся воробышек, вжав голову в плечи и практически лежа на руле.

Справа давила продавленная крыша, слева жутко скрипела и хлопала перекошенная дверь. Но зато точно не усну. Я несколько раз зевнул, пригубил настойки Бакли и начал всячески пытаться разговорить Хобс. Задавал вопросы, подтрунивал над ней, и над машиной и просто нес какую-то чушь, чтобы держать ее в сознании. Над машиной, правда, шутить перестал довольно быстро. К частому скрежету и скрипу добавился какой-то подозрительный стук. И я решил, что лучше не пытаться ее сглазить.

Хобс нужна была мне в сознании еще и потому, что я не помнил всю дорогу. Вроде бы степь вокруг и все горизонты на виду, но потом заедешь в какие-нибудь холмы или лесок начнется. Чуть-чуть собьешься с пути, потом еще раз и еще, и окажется, что совсем в другую сторону едешь. Еще и следы на дороге появились после дождя. Кто-то ночью проехал, но не факт, что в нужную сторону.

Через пару часов начали болеть глаза. И от ветра с песком, летевшего сквозь решетку, и от самой решетки, через которую все время приходилось вглядываться в даль. Скорость была приличная, и казалось, что мы непременно сейчас догоним всех местных монстров, прошедших здесь ночью.

Десятка три действительно догнали. Сначала в виде трупов — то ли затоптанными, то ли растерзанными своими же. Потом еще с десяток пузатых парнокопытных, бегущих с нами в одном направлении, но не обративших на нас внимания. Но вот следующие нас заметили — похожие на гиен, банда из пяти особей бросилась за Тарахтелвагеном, как дворняжки за велосипедистом.

Почти догнали и облепили фургон, лая и бросаясь под задние колеса. Я не стал им в этом желании отказывать, только переживал, что в открытый кузов к Кларе кто-нибудь заскочит. Профессорше снова стало хуже. Речь потеряла какую-либо связность и осмысленность, а почерневшая рука распухла так, что я даже смог ее разглядеть.

Я вильнул в сторону, вынуждая гиен лезть с моей стороны. Потом сбил одну из них, толкнув задним бампером и добавив фургону новую вмятину. Еще одна попыталась запрыгнуть прямо ко мне в кабину, но я снова вильнул, и монстр вцепился зубами в болтающуюся дверь. В ней же свои зубы и оставил, попав под колеса после моего пинка. Машину затрясло и накренило. Но миниатюрное колесико все-таки справилось и устроило на пару с крылом форменную мясорубку. И вдобавок я еще одного монстра подпихнул спереди. После чего от нас отстали.

И уже только в Нейтауне мы вызвали форменный переполох. Несколько гвардейских попытались нас остановить, но либо я кричал на понятных им терминах, либо машину Клары здесь прекрасно знали. И даже в таком состоянии смогли опознать.

Когда я с треском и грохотом затормозил перед генотекой, то спереди на землю шмякнулся труп гиены, а сзади в некое подобие обморока осела какая-то гражданка. Видимо, увидел, что тащится за нами из-под правого колеса.

Я на этом чуть не поскользнулся, когда бросился вытаскивать Клару. Звонить в колокольчик или звать Нолана не пришлось, он уже выглянул с кислой физиономией. Но как только увидел Клару и ее руку — а, собственно, это было уже два разных объекта: бледная Хобс и фиолетово-черная опухшая, как зефир, конечность — тут же переменился в лице и бросился помогать.

Мы вдвоем внесли ее в Генотеку, причем большую часть веса он принял на себя. Я даже удивиться не успел его силе, просто пытался не отстать. Внутри все произошло еще быстрее — я