Иное начало - Серослав Амадайн

шкуру плетьми снимет за такое безрассудство. Не говоря уж в этом случае про судьбу Халди. Старый вояка спросит с него как с понимающего за то, что тот не сберёг аная. Ведь Беспалый чётко дал понять — убить меня без зазрения совести может только он, и никто боле!

Выскочив на тракт позади сражающихся, разгоняя коней мы ринулись рахам в тыл.

В пылу битвы и шума драки, эти твари всё таки в последний миг спалили нас и момента неожиданности особо не вышло. Но и этого хватило чтобы посеять сумятицу в их рядах и нанести им сокрушительный удар.

Абсолютно не зная правил боя верхом, я просто, по селянски, на всём скаку рубанул по голове первого попавшегося мне на пути раха. Меч словно в колоду воткнулся, и неожиданно для себя я понял, что вылетаю из седла вцепившись намертво в рукоять меча.

Совершив кульбит непонятной гимнастической фигуры, моя тушка свалилась мешком на одного из опешивших рахов. Пока я пытался сориентироваться в сторонах света и подняться, уродец подо мной, рыча и обдавая смрадом из клыкастый пасти, дубасил меня куда попало. Перепадало мне и по голове и по морде. Меч так и остался торчать в башке первого убитого мной раха, а оружие другого, с которым я сейчас сцепился в рукопашной, вылетело из его рук едва я свалился на него. Тут что-то воткнулось мне в спину с лева, прямо под лопатку.

Такой боли я не испытывал никогда, насколько я мог вспомнить! Я заорал не своим голосом, кроя отборным, русским матом того кто сделал во мне дырку. На боку у копошащегося раха заметил рукоять кинжала, и не раздумывая выхватил его, с короткого размаху всаживая в шею бывшему хозяину. Липкая, вонючая, чёрная жижа под названием кровь раха, хлынула из страшной раны фонтаном, заливая мне руку, часть лица и грудь.

Пошатываясь, едва сдерживаясь что бы не блевонуть, я встал и ошалевшим взором осматриваясь, выставил перед собой кинжал. Но бой по сути уже закончился.

«Снова! Да как так то!?… Ох, ё!…»

Халди лежал без движения, мутный взор его был направлен в небо. Двое из обороняющихся обозников лежали поодаль. Ещё один воин шатаясь плёлся к ручью, оступился и упал навзничь прямо в воду. Несколько трупов лежали вразброс на дороге. Двое, оставшихся в живых защитников, поддерживая друг друга, устало доковыляли до ближайшего валуна и присели там, тяжело дыша.

Я сперва не понял, что происходит. Звуки битвы и рычание тварей есть, а эти двое спокойно сидят у камушка!

— Ну же, смелее уродцы! — Хата дразнил троих оставшихся рахов и посмеивался над ними. — Ваша мамаша что, переспала с лешим? А может с целым цирком уродов?!

Рыча, визжа и хропя словно вепри, они всей троицей ринулись на наёмника!

«Ты гляди-ка как разозлились на издёвки! Никак понимают!?»

Варвар жёстко отбил выпад первого тыкнувшего в него ятаганом, да так что звон прорезал слух, а оружие вылетело из рук очумевшего раха. Пока он на секунду был обескуражен, Хата одним чётким движением обошёл его слева, ударил сверху вниз и обрубил ему нос и большую часть выступающей вперёд морды. Визжа и забрызгивая всё вокруг своей кровью тот упал на колени и задёргался в конвульсиях суча ногами по грязи.

«Живучие твари!»

Двое его соратников, надо отдать им должное, видя такое не отступились, и ринулись с двух сторон на варвара. Один из них, с коротким копьём, тут же поймал лицом малую секиру, что метнул в него алагат. С противным хрустом та вонзилась наискось раху в голову. Оставшийся в одиночку последний рах тем не менее продолжил атаку и всё-таки задел наёмника по ноге. Хата мельком бросил взгляд на рану, тяжёлым пинком в грудь опрокинул раха на спину, небрежно выбил меч из его рук, и уже занёс топорик что бы просто зарубить его…

— Стой! — еле успел я остановить наёмника, оседая на землю, чувствуя как кровь течёт по левому боку и уже просачивается в штаны. — Взять… живым…

И тут мир потух.

Дальше было невероятное… Сознание вспышками возвращалось и снова уходило; какие-то голоса людей, ржание лошадей, скрип осей телеги и тряска при которой каждый раз я падал в обморок от боли. Так плохо и больно мне ещё не было никогда! Ни в той жизни, ни в этой. Помню кто-то, что-то, мне вливал в рот. Я пил и давится, натужно кашляя, и от этого снова была боль, и снова в аут.

И вдруг свет! Везде было светло, словно я оказался в белоснежном зале без теней и углов. Дышалось немного тяжело, но куда как легче чем мгновение назад.

«Ну и ладно. Тут по крайней мере мне не так хреново.»

— Знаешь, ругательства землян это нечто, особенно на русском! Но я попрошу не выражаться.

Я дёрнулся и заозирался, пытаясь высмотреть кто это говорит. Голос мужской, глубокий, местами даже очень. По ощущениям, говоривший мог быть как в почтенных летах, так и в расцвете сил.

— Кто это? Где я нахожусь? — всё ещё оглядываясь по сторонам спросил я.

— Хм! А в тебе нет страха я смотрю. Волнение, интерес и желание понять — есть, но не страх. Думаю у нас выйдет беседа с тобой. — удовлетворительно сказал неизвестный.

— А, так я не первый здесь? А что, с остальными не случилось беседы?

Лёгкое дуновение воздуха позади убедило меня что собеседник проявился. Оборачиваться было стремновато, но иного выбора просто нет. Я не спеша обернулся… И увидел Его!

Вне сомнений предо мной стоял тот самый бог, в том обличии, в каком на земле привыкли его видеть на рисунках: крупный, пожилой мужчина, лицо с глубокими бороздами морщин вековой мудрости, с белоснежными волосами, бородой с усами, и пронзительным, тяжёлым взглядом серых глаз, проникающими в самую душу. Лоб перетягивала повязка с орнаментом, что удерживала белоснежные волосы.

— Ты удивлён? — поведя бровью спросил он.

— Предпологал, но не думал что буду удостоин приватного внимания. — не скрывая ответил я.

Таить свои чувства перед богом, ну такое себе.

— Я, Род!… И предвещая твои мысли — никакой ты не избранный. А теперь кратенько, времени нет. Акливион находится под влиянием группы богов атлантов. Они в незапамятные времена жили на Земле, жили с нами рядом, были нашими братьями и сёстрами.

— С нами? Так Вы всё-таки не единственный?

— Наивно пологать, что Земля одна, и над ней единое божество.

— Да, но на Земле всё трактуется именно так.

— Не у всех! — поднял бог палец вверх. — Атланты стали богами для вашей расы, как и мы. Когда мы явились на Землю и открылись вам, между нами царил мир и понимание друг друга. Но потом в наших рядах произошёл раскол, и одни из вас стали поклоняться им, в дальнейшем назвавшимися атлантами, другие продолжили духовную связь с нами. В тот момент когда была произнесена молитва первыми людьми, мы почувствовали как в нас вливается Сила! В каждом она проявлялась по разному, наделяя способностями непостижимыми для нас на тот момент, хотя мы и могли творить многое. Мы стали повелевать стихиями, в малой части — временем, появилась возможность проникать в другие миры и пространства, решать судьбу малоразвитых миров! Эта сила, щедро подпитываемая вами, нас опьяняла.

Вопрос так и просился наружу, и я не удержался:

— Об атлантах ходят истории в нашем мире. Их слава и деяния надолго вошли в наши мифы и легенды. Вы говорите, жили с ними бок о бок в лучшие времена? Я знаю только одну древнюю расу тех времён — это гиперборейцы! — я сам был шокирован своими словами, но такое я слышал. — На просторах истории, в виде древней легенды, упоминалось что у вас случилась война с атлантами!

Я одновременно испытывал и восторг, и благоговение перед сущностью, чья раса возможно стояла у истоков времён Земли! Первородные!?

— Это уже тебе знать не надобно, — посуровел он вмиг, едва я подумал о последнем.

Я поднял примирительно руки:

— Конечно. Как скажете, уважаемый.

Старик назидательно посмотрел на меня.

Смутившись я решил сменить тему:

— Прошу прощения, но зачем Вы со мной разговариваете?