Эхо Танорга - Селина Катрин

Одеяло скользнуло по ногам, прохладный воздух коснулся кожи на бёдрах, и яркой пробуждающей вспышкой ударила мысль, что из одежды на мне лишь короткая футболка и обыкновенные хлопковые трусики. Не самый приличный вид, чтобы мужчина носил на руках.

— Погоди! Не надо, я сама дойду!

Я вскочила, но одеяло предательски спеленало щиколотки. Я пошатнулась — и меня поймали. Я так и замерла, чувствуя на себе горячие руки Алена и впитывая это неземное ощущение всем телом. Так тепло и уютно… так хорошо.

Так надёжно.

Мы замерли в полутьме гостиной, которую пронизывали оранжевые настенные ночники. Я рассматривала уставшее лицо комиссара, углубившиеся складки вокруг рта и вертикальную морщинку между бровей.

Что с ним случилось, пока я спала? Такое ощущение, что он постарел на несколько лет…

— А это что такое?

Мужчина нахмурился ещё сильнее, хотя казалось — куда уж больше, а я не сразу поняла, о чём он говорит.

— Ах это… — Я аккуратно вытянула руку, о которой уже и забыла. — Кровь неаккуратно взяли, когда тест на наркотики делали.

— Это был робот?! — внезапно резко спросил Ален.

— Робот, — подтвердила, растерянно глядя на то, как затрепетали мужские ноздри и заострились черты красивого лица.

Комиссар выругался сквозь зубы так, как, я думала, ругаются только вегианцы, и рванул к нише около окна. Через несколько секунд в его руках обнаружились аптечка и дорогостоящий спрей от гематом. Никогда не пользовалась такими средствами. Антибиотики, антисептики, бинты — да, это важно и нужно, а средства «для красоты» — нет. Пустая трата денег.

— Ал, не надо. Скоро же ведь само заживёт.

— Нет, надо!

Резкость и стремительность движений Алена пугали. Впервые я видела его таким. Нет, конечно же, в «Эхо» он тоже был молниеносным, энергичным, чётким, но я не чувствовала злости — лишь голую технику, — а тут…

— Садись на диван, я обработаю. Завтра и следа не останется.

— Это всего лишь синяк.

Договорить, что не стоит ради такой мелочи открывать новый спрей, не получилось. Комиссар Легран внезапно резко обнял меня за талию, крутанул и с силой дёрнул на себя — и вот мы уже оба сидим на диване: он снизу, я, широко разведя колени, поверх него.

Полностью игнорируя двусмысленную позу, Ален зафиксировал мою руку, прищурившись, рассмотрел неудачное место забора крови, а затем медленно принялся распылять спрей. Слой за слоем. А я так и сидела всё это время, ощущая его дыхание на чувствительной коже локтя и мускулистые ноги под собой.

Наверное, надо было испугаться.

Наверное, надо было вырвать руку и возмутиться, что он обрабатывает травму без моего согласия.

Наверное…

— Ал, что случилось? — тихо спросила я.

Тёмный взгляд наконец-то оторвался от рассматривания густой розовой пены на сгибе локтя. Золотые искры блеснули на дне глаз комиссара словно угли догорающего костра. Зрачки были расширены так, будто он обкололся опиатами.

— Это я виноват. Я! — внезапно выкрикнул он с такой горячностью, что сердце болезненно защемило. — Я провалил задание, понимаешь?! Я должен был найти наркокартель, вычислить верхушку айсберга, но я не справился!

Его руки сжались в кулаки, словно он хотел бы что-то разбить, выплеснуть скопившийся гнев наружу, но не мог.

— Ал, мы не боги и не можем всё предотвратить…

Я хотела объяснить, что неправильно брать всю ответственность за события планетарного масштаба на себя, но слова застряли в горле. Видеть его в таком состоянии… Это было ново.

— Ты не понимаешь. — Он резко мотнул головой. — Если бы я нашёл этот швархов картель! Я подвёл всех! И теперь, когда решение уже принято, когда АУТ отправят роботов на зачистку спутника, этого не исправить. Я уничтожил Вегу.

— Уничтожил? Не много ли ты на себя берёшь? — Я попыталась образумить, но меня полоснул взгляд, полный мучительного чувства вины и отчаяния.

— Это из-за меня люди гибнут! Я не справился с заданием, не смог найти картель! Это я виноват!

— Не говори так, Ален. — Я положила руку на его грудь. Мужское сердце мощно колотилось в ладонь, буквально содрогаясь каждый миг. — Ты сделал всё что мог. Но иногда даже сильные люди бессильны. Это не делает тебя виновным.

Я понимала, что мне самой гигантски повезло оказаться на Танорге здесь и сейчас, и швархи-знает-что творится на Веге в данную секунду, но всё это не добавило бы спокойствия Алену. Мы — граждане — всего лишь обычные люди. Плохие и хорошие… Разные. Мы можем поддаваться панике и рефлексии, но всё будет хорошо лишь до тех пор, пока такие люди, как комиссар Легран, находятся на страже закона, пока такие, как Ален, нас защищают. И первая и самая важная миссия — успокоить этого умного и сильного мужчину, вернуть в рабочее русло.

Тёмно-карий мутный расфокусированный взгляд встретился с моим, в нём плескались боль и отчаяние.

— Ты не можешь контролировать всё, Ален. И это не значит, что ты должен винить себя. Ты выполнил свою работу хорошо…

— Мирослава, ты вообще слышишь, что говоришь?! Я не выполнил свою работу хорошо! Я сделал её отвратительно! Там, — он мотнул головой куда-то вверх и уже орал, — прямо сейчас гибнут люди! А через трое суток их будет колоссально много!

— Ал…

— Десятки тысяч трупов! И всё из-за того, что я за несколько месяцев так и не смог найти эту швархову нитку к уродам!

— Ален!

— Что?!

Наши лица замерли друг напротив друга. В его глазах пылала ненависть к себе, он рвано и тяжело дышал, ноздри дрожали, а красивый рот исказил кривой оскал. Всё его существо было обращено в ярость, разъедающую внутренности кислотой. Ещё немного — и его порвёт от этих эмоций на клочки.

Мои слова, как метеоритная пыль, не могли пробить защитный купол разума полицейского. Они не имели значения. Рассеивались ещё на подлёте.

— Швархи тебя побери, Ален! — прошептала я, чувствуя, как по телу разливается беспомощность.

Я не хотела спать с ним.

Я не хотела влюбляться…

Я не хотела разбивать своё глупое сердце…