Индульгенция 2. Без права на жизнь - Тимур Машуков

Пара длинных прыжков, попытка поиграть в скалолаза — и вот мы наверху. Охрана бдит, но на нас им плевать — я вроде как пацан-аристократ, а Мавку они не видят.

Внизу, метрах в пяти чернело болото. Вроде бы из него чего-то там полезное добывали. Мысль о том, что какого хрена оно находится так близко к городу, пришла ко мне с запозданием.

Мавка, ни секунды не колеблясь, прыгнула первой. Её платье взметнулось, показались стройные ножки, и она сделала вид, что нырнула.

Я последовал за ней, зажмурившись, и холодная жижа захлестнула меня по грудь, выбив из лёгких стон. Млять, она ж дух — какого хрена⁈ Тихий смех был мне ответом. Развела как лоха — что ж, я отомстю, и мстя будет страшной. Но потом.

Грязь тянула вниз, цепляясь за плащ, но Мавка, схватив меня за ворот, уже тащила меня за собой, её сила, нездешняя и жуткая, буквально выталкивала меня из топи.

— Не останавливайся, — её шёпот жёг ухо. — Они всё ещё слышат…

Мы пробирались через камыши, и с каждым шагом болото становилось глубже. Вода липла к одежде, замедляя движение, но Мавка, казалось, становилась лишь легче, будто сама трясина давала ей силы. Иногда она замирала, прикладывая ладонь к чёрной воде, и тогда вдали, за нашей спиной, раздавались всплески — будто призраки заманивали погоню в ловушки зыбучих песков.

— Ты… ты топишь их? — выдохнул я, когда её лицо в очередной раз исказилось от напряжения.

— Нет, — она улыбнулась без радости. — Болото само принимает жертвы. Я лишь показываю ему дорогу.

К рассвету мы выбрались на каменистую гряду, откуда виднелся лес — мохнатый и мрачный, чужой. Ноги горели, в горле пересохло, но Мавка вдруг остановилась, втянув воздух.

— Кровь, — прошептала она. — Ты ранен.

Только теперь я заметил рваную рану на бедре — должно быть, зацепился за ржавую арматуру, когда бегал по стройке. Мавка присела, сорвала полосу с моей рубашки и туго перетянула рану. Её прикосновения обжигали холодом.

— Это замедлит их, — она кивнула на кровавый след за нами. — Но ненадолго. Однако с тобой весело.

— Ага. Прям обоссаться от удовольствия можно. Вот я прям мечтал, чтобы из одной драки сразу попасть в другую. Без перерыва на хороший сон, стол и секс. Да я даже кофе не выпил, не говоря уже о стаканчике вина! А все ты виновата.

— Я⁈ — задохнулась от возмущения она.

— Конечно. Это же твой батя вместе с Сварогом все подстроили и разыграли меня в темную. Я, знаешь ли, в Навь хотел попасть, а не в Вырий. И уже тем более не хотел там жить все эти месяцы. И что я приобрел за все это время? Еще одну мозгоклюйку, которая считает себя обиженной целым миром в общем и мной в частности. А так как мстить миру глупо, то будет мстить и изгаляться надо мной.

— Ты раскрыл мой коварный план, -картинно схватилась она за сиську. — Как же мне теперь жить с этим?

— Регулярно и повизгивая от удовольствия. Потому как тебя все равно поимеют, хочешь ты этого или нет.

— Вот кто о чем, а Видар о сексе. Ты вообще можешь думать об иных материях?

— О еде могу. Но вроде как пока не хочу. Секса, кстати, тоже — у меня стресс. Но потом мы вернемся к этой теме — или не вернемся, если встречу Навку.

— Это что еще за шлюха? Мне даже имя ее не нравится.

— О-о-о-о, ты оценишь ее общество, как его ценю я, — расплывшись в коварной улыбке, я неосмотрительно шагнул мимо кочки и провалился в трясину по колено. — Но, как я уже говорил, ты вольна свалить, когда пожелаешь.

— Не при твоей жизни, — отозвалась она, вытягивая меня из болота.

— Тогда отрежь мне голову, да и все, — проворчал я, пытаясь встать. — Получишь свободу.

Она впилась в меня взглядом, и вдруг её лицо исказилось яростью.

— Ты думаешь, я из тех, кто предаёт? — её голос зазвенел сталью. — Если так решил отец, то так тому и быть. Он мудрей меня и видит дальше! Поэтому я решила быть с тобой до конца.

— Как я счастлив!!! — слезу пришлось из себя выдавить, но я справился. — Скрепим зародившийся союз нежным поцелуем?

Она вскочила, отшатнувшись, будто я ударил её. Впервые за всё время побега я увидел в ней не духа, а человека — хрупкого, яростного, живого.

— Чтобы я… и с тобой…. Не бывать этому!!!

— И чем же я тебе не нравлюсь? Не урод, все при мне. Да ты и сама этого хочешь.

— Пошел на хер, Видар! На меня твои глупые подкаты не действуют.

Где-то вдали, со стороны болота, прозвучал рог. Длинный, тоскливый звук, от которого сжалось сердце. Мавка вздрогнула.

— Они нашли обход. У нас есть час, не больше.

Она повернулась к лесу, и вдруг земля под нами дрогнула. Из-под камней выползли корни, чёрные и блестящие, как змеи. Они сплелись в подобие моста через последний участок топи, ведущий к деревьям.

— Иди, — приказала Мавка. — Они не посмеют войти в лес с печатью Тары. Она моя подруга, и я тут силу имею. Можно сказать, что это мой лес.

— Твой?

Она не ответила, лишь толкнула меня вперёд. Корни держали мой вес, но скрипели жалобно, будто живая плоть. Когда мы достигли первых деревьев, Мавка обернулась и взмахнула рукой. Мост рассыпался, корни с воем ушли под землю, унося с собой последний след нашего пути.

Лес встретил нас шепотом. Стволы, покрытые мхом, сдвигались теснее, скрывая нас от мира. Мавка шла впереди, кладя ладони на кору, и деревья склоняли ветви, укрывая нас от неба, где уже занималась заря.

— Здесь я сильнее, — наконец сказала она, когда мы добрались до поляны, где воздух дрожал от легкого марева.

Я прислонился к дубу, пытаясь перевести дыхание. Рана ныла, но Мавкина повязка словно заморозила боль. Вой, раздавшийся недалеко от нас, заставил меня вздрогнуть.

— Кто это?

— Тот, кто видит сквозь чащи. Тот, кто… — она замолчала, вдруг прислушиваясь. Лес затих. Даже цикады стихли.

И тогда я услышал. Где-то далеко, за стеной