Испытание славой - Дмитрий Викторович Распопов

— Ты лучше подумай Иньиго, чем ты можешь заинтересовать Наполеоне Орсини, — хмыкнул он, — он явно слишком близко к сердцу воспринял мои слова о том, что ты сделаешь меня герцогом. Он страстно желает того же самого.

Я тяжело вздохнул.

— Я даже для нас Сергио ещё даже не думал над этим, сами видите, как мы заняты, чтобы ещё про Орсини думать. Но спасибо, что сказали, это важное наблюдение.

— Да, поскольку, судя по их поведению, они не сильно рады твоему возвышению, — заметил он, — хотя во всём этом я чувствую некую недоговорённость, словно от меня, что-то скрывают.

— Это так и есть Сергио, — согласился я с ним, — пожалуй я расскажу вам обо всех нюансах этой сделки сейчас, чтобы вы были в курсе, кому и что нужно говорить.

Следующий час я удивлял графа размахом своей задумки, и он всё с большим изумлением смотрел на меня, словно увидев меня впервые.

* * *

24 августа 1458 A . D ., Рим, Папская область

Утром следующего дня, после объявления комендантского часа, а также о введении патрулей в городе ознаменовалось сразу несколькими событиями, которым гражданам Рима пришлось стать невольными свидетелями. Во-первых, каждое утро по водам Тибра и раньше плыли трупы убитых ночью людей, но сегодня их было сотни. Сломанные конечности, перерезанные горла утопленников явно говорили о том, что они не сами выбрали такой путь уйти из этой жизни, во-вторых, в каждом уголке города, даже в инсулах, туда, где никогда раньше не заходила городская стража, теперь несли патрули швейцарские наёмники в полном боевом облачении, которые за малейший косой взгляд в свою сторону выхватывали оружие и шли разбираться с обидчиком. Так что нужно ли говорить, что порядок стал воцаряться хоть и весьма кроваво, но очень быстро.

Несколько банд клюнувших на мнимую малочисленность патрулей, попытались было дать им отпор, но тут же звучал сигнальный рог, который был у каждого главы патруля и уже весьма скоро быстрый отряд из трёх сотен наёмников, прикрытых всадниками и арбалетчиками, появлялся на месте события и быстро наводил порядок.

В-третьих, совместно с этими патрулями, но в более престижных районах города выходили и отряды римских аристократических семей, которые весьма лояльно относились к тому, что швейцарцы ломали рук и ноги тем, кто нарушал порядок. А уж когда руки и ноги стали ломать самим швейцарам, тем, кто решил взять взятку и отпустить нарушителя, даже самым тупым стало понятно, что префект города за месяц своего правления, который ему отвёл папа и правда решил соблюсти все клятвы, что он давал на церемонии своего введения в должность.

Многие, разумеется, затаили на него обиду, за столь ясное самоуправство и решительность в наведении порядка, но большинство отнеслось к этому спокойно, поскольку это было всего на один месяц.

Ну и главное, в-четвёртых, по городу стал ходить упорный слух, что по ночам по улицам Рима стали ходить одетые в одну ночную сорочку красивые девицы с золотым украшением на шее, и что удивительно, ходить безопасно! Но в такие враки никто не верил, поскольку в городе, столетиями, раздираемыми резнёй великих семей, а также в котором орудовали сразу несколько жестоких и наглых банд, такое было попросту невозможно.

* * *

3 сентября 1458 A . D ., Рим, Папская область

Ко дню торжества всё было готово, ну или я надеялся, что всё готово, так что мои крики и ругань начались задолго до рассвета, и я гонял послушников и простых священников, лишь смиряя свою злость, когда видел епископа или кардинала.

Можно было откровенно точно признать, что если бы не помощь Джованни Медичи, который был на несколько голов выше меня во всём, что касалось церемоний и составления бюджетов, а также графа Латаса, который взял на себя все заботы по работе префектуры города, сам бы я ни за что не смог бы всё сделать из задуманного. А так, смотря за тем, как прелестный хор мальчиков встречал выход папы на улицу из Собора Святого Петра, затем на пускание белых голубей во время остановки в ключевых точках проходящей церемонии, ну и конечно, изумление всех, кто не был причастен к договору о перемирии, когда папа сказал помириться великим семьям после того, как кардинал Просперо Колонна водрузил на его голову папскую тиару. Вперёд тут же вышли главы великих семей, недавно резавшие с упоением друг друга, и они стали мило улыбаться, обниматься и клясться в верности.

Лишь немногие причастные знали, что причиной этой актёрской игры является тайный подписанный договор, который был заключен, когда вернувшийся к моему глубочайшему облегчению Бернард привёз-таки мешочек с минералами, который был мне так нужен. Уставший, грязный и измученный швейцарец рассказал, что ему потребовалось изучить ремесло шахтёра и по факту стать им, поскольку найти минерал оказалось вовсе не так просто, как я думал изначально. Плюс добавить к этому, что он рыл во множестве мест, где находили подобные минералы, так что можно определённо точно сказать, что он стал настоящим руководителем геолого-разведочной экспедиции, проведённой за очень короткое время.

Поблагодарив швейцарца, который буквально спас меня, я отправил отдыхать его самого и его парней за мой счёт в любой публичный дом Рима, по их выбору. Парни с усмешками пообещали мне сполна насладиться этим отдыхом. Спас он меня ещё и потому, что теперь зная точное место месторождения, можно было спокойно искать инженеров для начала осваивания месторождения. Так что Бернард прибыл вовремя, и я с гордым, независимым видом попросил Джованни Медичи вызвать из Флоренции Леона Баттиста Альберти, чтобы он нашёл нам лучших инженеров, которые могут заняться разработкой найденного месторождения. Медичи согласился и отправил своего знакомого с сообщением домой, поскольку он был должен кое-что рассказать на словах о происходящем в Риме самому Козимо Медичи. То, что не предназначалось для других ушей и что нельзя было доверить бумаге.

Улыбнувшись своим мыслям, я вернулся к самой церемонии. Когда тысячи людей падали ниц перед счастливым и улыбающимся папой, прося их благословить и излечить, я видел, как пристально смотрят за ними люди, одетые уж в очень характерную одежду врачей и аптекарей, так же замечая, как патрули зорко следят за тем, чтобы у горожан под шумок не украли кошельки, а главное, за тем, что везде