Испытание славой - Дмитрий Викторович Распопов

— Иньиго! Ты можешь ходить⁈ Как? — вопрошал он, радостно осеняя себя крестом.

— Папа вылечил, — гордо признался я, — наложил руки, помолился и всё, я как новенький.

— Но на горб видимо его силы не хватило, — съехидничал он, но я зашикал на него за богохульство, и он стал представлять мне скромных людей, которые спустившись с лошадей наблюдали, как мы с ним обнимаемся и обмениваемся новостями.

— Лучшие инженеры, Иньиго, свет флорентийской науки! — он представлял мне всех, и я едва не потерялся среди множества новых имён и фамилий.

Приходилось просто радостно улыбаться и огорошить их суммой, за контракт, которую им заплачу, если они согласятся помочь мне с разработкой месторождения. Лица флорентинцев вытянулись, и они заверили меня, что за такие деньги, останутся тут на столько, сколько я пожелаю.

— Отлично сеньоры, — я закивал, — сейчас вас всех устроят, прошу сразу простить за некие бытовые неудобства, но здесь мы недавно, и от вас в первую очередь будет зависеть, как быстро деньги потекут к нам за проданный товар, и мы сможем наладить нормальный быт.

— А что мы будем разрабатывать, синьор Иньиго? — поинтересовался один из инженеров, — я не помню, чтобы что-то ценное находили в Папской области.

— Квасцы, — тихо сказал я, вызвав их любопытные взгляды.

— Синьор Иньиго, мне крайне неловко вам говорить это, — замялся он, — но какой минерал вы нашли, в котором содержится столь полезное всем вещество? Квасцы — это как бы конечный продукт производства.

Я открыл рот, потом закрыл его, поскольку понял, что мы говорим с ним на разных языках. Если я и дальше хочу понимать, что мне предлагают инженеры, то пробелы образования мне нужно заполнять, а сделать это можно только одним-единственным способом.

— А какие минералы обычно для этого добывают? — поинтересовался я у него.

— Алунит, боксит, — вежливо ответил он, — иногда он встречается и в вулканических породах.

— Благодарю вас за объяснение синьор, — улыбнулся я, полез в нейроинтерфейс, нашёл взглядом сначала в ветке истории какие конкретно минералы добывались в Тольфа, затем перешёл в ветку развития, найдя в ней навык «Горное дело», активировал его за пять тысяч баллов и затем в нём на разветвлённой ветке множества навыков добычи, переработки и производства различных металлов, минералов и прочих полезных ископаемых, я нашёл конкретный квадратик «Добыча алунита и производство квасцов, глинозёма и калиевых солей», который тоже активировал за пять тысяч балов. Всё это я сделал недрогнувшим взглядом, поскольку дело касалось моего материального благополучия. К тому же, как минимум одна монета была у меня в запасе и дожидалась своего часа в одном из сундуков.

— Загрузка данных по навыкам «Горное дело» и «Добыча алунита и производство квасцов, глинозёма и калиевых солей», — проинформировала меня система и перед глазами потекли потоки формул, таблиц, данных и прочая техническая информация.

Загрузка и усвоение информации в реальном времени заняло не больше десяти секунд, но зато, когда я всё осознал, как будто эти знания были у меня всю жизнь, то широко улыбнулся и обратился к инженеру.

— А-а-а, я просто не понял ваш первый вопрос мастер, — вздохнул я, — я сначала подумал, что вы спрашиваете, как сульфатный минерал может образовываться в зонах кислотного выветривания и гидротермальной альтерации вулканических туфов, но слава богу, что вы объяснили, что спрашивали просто название минерала. Да, это алунит, если совсем точнее, то его известковый тип.

Глаза людей вокруг меня стали такими большими, что я начал бояться, как бы они не выпали из их глазниц. Инженер, с которым я разговаривал, закашлялся и низко мне поклонился.

— Простите ваше сиятельство, я не знал, что вы настолько глубоко погружены в горное дело, — извинился он.

— Синьора Иньиго будет достаточно для всех, кто со мной работает, — мягко сказал я, — но не будем стоять под открытым небом, прошу вас пройти за мной, я поселю вас в своём доме, он стоит отдельно от общих бараков.

Больше всех был поражён моими знаниями синьор Альберти, который знал меня дольше всех, но я у него поинтересовался, неужели он думал, что я открывая такое производство, не подготовлюсь к этому? На что он вздохнул и ответил, что я полон загадок и иногда такое отчебучиваю, что у него просто бывает нет слов, чтобы это прокомментировать. Я похлопал ему по руке и с довольным видом сказал, что мои навыки не совершенны, зато теперь, когда он прибыл вместе со своими знакомыми, я готов полностью погрузиться в изучение добычи минералов и производства самих квасцов.

— Там нет никакой особой хитрости Иньиго, — вздохнул он, — просто много ручного, тяжёлого труда.

— Вот и подумаем вместе, как его облегчить, чтобы увеличить выработку, — взглядом удава я посмотрел на него, заставив вздрогнуть.

— Ты и правда, меня иногда откровенно пугаешь своими способностями, — признался он.

— Ой, синьор Альберти, — отмахнулся я, — я бы с удовольствием поменял всё это на красивое тело, высокий рост, прекрасное лицо и чтобы меня любили все девушки мира. Согласен ради этого быть просто богатым и глупым.

Архитектор тяжело вздохнул, покосившись на мой горб, непропорциональное тело и кривое, некрасивое лицо.

— Да я что-то не вижу недостатка у тебя во внимании женщин, Иньиго, — хмыкнул он, успокаиваясь, — одна синьорина Паула чего стоит.

— Рассказать вам, как от меня шарахались молодые девушки на королевском балу в Португалии? — поднял я бровь.

— Не о том ты мечтаешь Иньиго, — покачал он головой, — но для тебя это простительно, ты ведь ещё так молод.

— Ладно, оставим тему девушек, впереди нас ждёт много работы, — улыбнулся я, — идёмте синьор Альберти, я поселю вас рядом с собой.

— Благодарю тебя Иньиго, — склонил он голову.

Глава 26

28 сентября 1458 A . D ., Тольфа, Папская область

С прибытием инженеров и мастеров горного дела, наш небольшой шахтёрский городок без названия, наконец-то зашевелился в нужном направлении. Флорентийские мастера подошли ко всему основательно и ответственно, прежде чем просто копать и добывать минерал, они потратили время на проведения полноценных геологических изысканий. Партии шахтёров во главе с одним из мастеров делали