Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

— Мы сейчас выглядим как персонажи стрелкового симулятора, — шепнул Пас.

— Хрен там, — невесело пошутил я. — На каком симуляторе ты видел такие удобные цели? Если только на симуляторе для пятилетних детей с дефектами зрения.

— Хватит уже обливаться словесным поносом! — прикрикнула на нас Рипли. — Мне тоже страшно, но я сижу и помалкиваю.

По лесенке загрохотали подошвы Жаба.

— Эй, охотники! — позвал он. — Что-то вы совсем приуныли. Вид у всех троих бледноватый.

— Загорать было некогда, — буркнула Рипли. — Что ты думаешь насчет пулеметов?

— Пулеметы — фигня. — Взводный уселся на броню перед нами и прикрыл рукой лицо от прожекторов. На нем была тяжелая перчатка для связи с Молчуньей. — На первой же минуте боя мы их подавим. Вот чего я на самом деле боюсь, так это сюрпризов. Так что всем надеть гарнитуры для связи. Это первое. Второе — акустика я от вас заберу.

— Хочешь слушать металл? — понимающе кивнула начальница.

— Да, чтобы по нас не влупили из-под палубы кумулятивным зарядом. Пойдем, Чистюля, будешь своими замечательными ушами прикрывать наши задницы.

Жаб увел Паса в кабину, и мы с Рипли остались одни.

“Хорошую работенку выхлопотал себе Пас, — подумал я не без зависти. — Ему теперь сидеть под броней, а мне с голой задницей под прицелом трех пулеметов”.

— Расслабься, — Рипли хлопнула меня по плечу. — Будешь думать только о пулеметах, крышу сорвет.

— А о чем еще можно думать? — насупился я, щурясь от света.

— Ну уж не знаю. Жрать не хочешь? — она достала из кармана штатный шоколадный батончик.

— Нет, спасибо.

— Не хочешь, как хочешь, — начальница развернула конфету и впилась в нее зубами. — Тогда рекомендую поспать, а через пару часов заступишь в дозор.

— Можно спуститься в отсек? — Я обрадовался, что хоть ненадолго прикроюсь броней.

— Щас! — фыркнула Рипли. — А меня тут пусть убивают? Здесь устраивайся и не бузи. Если что, я тебя толкну, только не ори спросонья, очень тебя прошу.

— Постараюсь.

Я вытащил из отсека два бушлата — на одном свернулся калачиком, как собака, другим прикрылся от ветра и слепящих прожекторов. Но сон не шел. Я думал о крещении, которое перло на меня из будущего со скоростью поезда. Сколько до него осталось? Час, два, три? Время протискивалось сквозь меня, как лаг — канат с узлами для измерения скорости, пространство набирало темп вместе с моим учащенным пульсом. Ветер позвякивал концами тросов по мачтам, и удары волн за бортом раздавались все чаще.

Так я промаялся два часа, пока Рипли не толкнула меня в бок.

— Подъем, охотник! — негромко сказала она. — Ты знаешь, что мы уже в океане?

— Как? — не поверил я собственным ушам.

Начальница сунула мне под нос циферблат хронометра, на котором высвечивались координаты глобальной локализации.

— Все, охотник, мы в Атлантике, — постучала она по стеклу. — Как ощущение?

— Под прицелом пулеметов не очень, — ответил я. — Жаль, что первая встреча с океаном проходит в таких условиях.

— Тогда тебе надо было мечтать не об охоте, а о билете на круизный лайнер.

Рипли была права, как всегда. Наверное, в детстве я мечтал стать охотником только из-за незнания других океанских профессий. Леська вон изучает в океане дельфинов и не думает о нацеленных на нее стволах. Почему я с ней не пошел? Работа океанского биолога казалась мне не очень мужской. А теперь я с ужасом понял, что не вполне мужчина для охотничьей жизни. Рипли больше подходит для этой роли, чем я. Даже Пас, хотя с таким заявлением меня бы в учебке на смех подняли.

— По пустякам прошу не будить, — устраиваясь под бушлатом, сказала Рипли.

Я поправил карабин на плече и подсел ближе к люку командирской кабины. Там, в отсветах приборов, виднелось бледное лицо Паса, он напряженно вслушивался в неведомые сигналы, прижимая ладонями чашки наушников. Иногда в поле моего зрения попадала рука Молчуньи в тяжелой перчатке стрелка. Все были заняты делом, все, кроме меня. Хотя нет, я в дозоре. Это тоже задача не из последних.

Я решил проявить максимум бдительности, но вглядываться в темноту не давали слепящие прожектора. По большому счету в моем дозоре не было никакого смысла, поскольку, начнись на палубе хоть венецианский карнавал, я бы это заметил только после запуска фейерверка. Я было совсем приуныл, но как раз в этот момент прожектора погасли, погрузив корабль во тьму. Как только перед моими глазами перестали плавать огненные круги, я различил на палубе человек десять из экипажа. Все были вооружены автоматическими ружьями, а двое кумулятивными гранатометами, пробивающими до полутора метров любой брони. Перед самой амфибией, закинув руки за спину, покачивался на носках капитан в белой фуражке.

— Доброй ночи, охотник, — насмешливо обратился он ко мне. — Не будешь ли ты любезен позвать своего командира?

Я опустил глаза на люк и увидел Жаба.

“Не дрейфь, — показал он жестами Языка Охотников. — Сними карабин и возьми на прицел эту падлу. Будешь целиться ему в морду все время, пока я буду с ним разговаривать”.

Я немедленно выполнил приказание, направив сверкающее острие гарпуна точно в лицо капитана. Это оказало большее действие, чем я ожидал — насмешка в глазах пирата сменилась явным беспокойством.

— Ты не понял? — осторожно переспросил капитан.

— Все я понял, — буркнул я, крепче вжимая приклад в плечо. — Сейчас командир выйдет, я ему доложил.

Беспокойство в глазах капитана сменилось страхом. Вот так и рождаются мифы об охотниках, которые якобы в бою общаются мыслями! Жаб высунулся из люка по пояс.

— У тебя проблемы? — поинтересовался он, оглядев стрелков.

— Нет, проблемы у тебя, — капитан попробовал вернуть себе снисходительный тон. — Я не пойду в обозначенную тобой точку. Там шторм, а я не собираюсь губить корабль.