Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

— Молодец, Настя, правильный подход.

— А?

— Жениха, говорю, надо с квартирой выбирать. И родители рядом, опять же.

— Че-е-го? — засмеялась она. — Ну ты сказанул, Красивый. Открывай дверь, я к тебе в гости иду!

Отделаться от Насти я не смог, и она завалилась ко мне. Впрочем, я тут же уселся за учебники.

— Ты долго собираешься уроки свои учить?

— А что?

— Вообще-то к тебе девушка в гости пришла.

— Настя, мне до конца четверти нужно много всего выучить. Ты, кстати, знаешь, что такое интерференция?

— Мы не проходили.

— Не ври. Тебе-то экзамен тоже сдавать придётся. Или ты хочешь в пятьдесят девятую вылететь? Полагаю, там поклонники твоей красоты будут все, как Назар.

— Ой, ты прям как папа мой. Не беспокойся, папочка, я всё знаю, папочка, и этот дурацкий экзамен, папочка, сдам на раз-два, папочка. Ты видел, кстати, ваша Кобзева снялась для «Истории О».

— В порнухе что ли? — удивился я.

— Чего⁈ — засмеялась Настя. — Тепло, но нет! Это производитель нижнего белья. Хочешь посмотреть?

Она показала мне фотку на экране телефона и внимательно наблюдала за моей реакцией.

— Ну как? Нравится?

Ну да, было неплохо. И это, кажется, действительно была Алиса. Правда, волосы на фотке у неё были не розовыми, а просто светлыми. И выглядела она гораздо взрослее, чем в школе.

— А детей в таком виде не запрещено снимать? — спросил я.

— Детей? Какой она ребёнок? Вон какая кобыла. Но, родители, наверное что-то подписали, разрешение какое-нибудь.

— То есть, она манекенщицей подрабатывает? — уточнил я.

— Кем? — Настя захохотала. — Где тебя откопали, в каком склепе? Она модель! Причём реально популярная в городе.

— Бывает модель самолёта, бывает модель танка, — пожал я плечами. — А она модель чего?

— Она, — со смехом ответила Настя, — модель сексуальной сучки. Видал, какие у неё сиськи?

— А ты тоже модель? У тебя тоже в акке есть прикольные фоточки.

— Балбес, — смутилась Глотова. — У меня вообще не про это!

— А в чём разница?

— В том, что у неё сиськи, как дыни! — прыснула Настя. — Тебе вот нравятся её сиськи?

— Настя, иди-ка ты домой, а? А то с твоими сиськами я не выучу ничего.

— Не с моими, а с Кобзевскими!

В этот момент хлопнула входная дверь.

— О, Настя, привет, — сказала мама, заглянув в комнату.

— Здравствуйте, Тамара Алексеевна.

— Как дела?

— Хорошо, спасибо. А у вас как?

— Грех жаловаться, Настя, грех жаловаться, — рассеянно кивнула мама и ушла к себе.

— Ладно, я пошла, — надула губки Глотова. — Гостеприимства ноль, эмпатии ноль, заинтересованности ноль. В общем, ухожу без тепла и без ласки.

— Иди, учи уроки, и сразу почувствуешь приятное тепло, — кивнул я.

— Какой же ты, Серёжа… неотзывчивый. А мы ведь с тобой через такие испытания вместе прошли.

— Настя, не морочь голову. Мне заниматься надо.

Я поднялся с дивана, взял её за руку и вывел в прихожую.

— Всё, дитя, ступай.

Дождаться, пока она натянет кроссовки было нелегко. Она специально делала это медленно, картинно наклоняясь, демонстрируя ноги и зад.

— Настя, не буди зверя, пожалеешь.

— Да⁈ Уже интересно. Пожалуй я шнурки ещё раз завяжу…

Наконец, я не выдержал и резко открыл дверь. И в тот же миг по лестничной площадке промелькнула быстрая тёмная тень.

— Здрасьте-здрасьте-здрасьте, — пробормотала тень и начала подниматься по лестнице.

Это был тот нескладный чувак, что стоял у подъезда вместе с Семёном Евграфовичем.

— Здрасьте ещё раз, дядя Лёня, — сказала Глотова и состроила мне рожицу.

— Серёжа, — тут же выглянула в прихожую мама. — Ушла Настя? Ты бы поменьше с ней сейчас тусовался, раз решил экзамены сдавать.

— Да, мам, ты права.

— Послушай… ну… да, я перегнула палку сегодня… — начала она неуверенно, растерянно и даже немного смущённо. — Но ты ведь должен меня понять…

— Я понимаю, — кивнул я.

Блин, разговоров сегодня было уже через край, больше уже не надо было. Я посмотрел на неё. Она хотела ещё что-то сказать, но не решалась, что ли.

— Мам, всё у меня получится. Ты не переживай.

— Слушай… не связывайся ты с этим Матвеем, ладно? Мне Юлька про них порассказала…

— Не буду.

— Серёж… Ещё тут такая вещь… У Евграфа действительно висели три иконы в спальне… А сейчас есть они там?

— Не знаю, в спальню я не заходил.

— А зачем ты вообще туда шастал? У тебя свой дом почти всегда свободный, я на работе торчу целыми днями. Для чего? Как вот теперь от этих обвинений отбиваться?

— Я эти обвинения не считаю реальными и серьёзными, — пожал я плечами. — Спьяну наговорил ерунды.

— Не знаю, не знаю… А этот бандит на чёрной машине?

— Жан что ли? Он не бандит, просто выглядит так…

— Да какой Жан, мордоворот тот, ты ему отдал что-то.

— Слушай… Ну он… Он из органов…

— Из каких ещё органов? Ты так-то не ври, не оскорбляй мой разум.

— Я же на борьбу записался, два раза уже сходил с Рожковым. Вот… Короче…

— Что короче? Да говори ты уже!

— В общем, он курирует спортивную секцию, привлекает пацанов к сотрудничеству. Типа как это, патриотическое воспитание, профилактика терроризма и всё такое. Я сам удивился, но вот, работают органы-то, занимаются профилактикой и воспитанием. Я ему, как раз и сказал, что у нас во дворе толкутся подозрительные личности. Он это дело с наркоманами и раскрутил. Только ты смотри, никому, ладно?

— Да кому я скажу? — отмахнулась мама.

— Ну, чтоб ни Юле, ни Гале, вообще никому. Я обещал.

— Врёшь ты, Серёга, и не подпрыгиваешь.

— Да почему врёшь-то сразу? Благодаря этому дядьке тех дурачков и накрыли. Он мне давал аудиовизуальные материалы, вот я их у соседа и ныкал, чтоб тебе на глаза не попались. За книги засунул и всё.

Она прищурилась, вздохнула, но ничего не сказала. Не хотела верить в эту лажу, но поверила или сделала вид, решив, что всем от этого только лучше будет.

* * *

Учебники поддавались на удивление