Братья по крови - Юрий Артемьев

молитвы бухали по-чёрному. Вот он и приказал, чтобы специально обученные люди переписывали всех, кто приходил на воскресную службу, а кто не приходил. Ну а прогульщиков в понедельник пороли нещадно. Так что день понедельника для многих был истинно тяжёлым.

Но скорее всего, эта фраза пошла от тех, кто все выходные бухал как не в себя, а с утра в понедельник ему надо было с больной головой тащиться на работу или учёбу.

Мне же встать рано поутру в понедельник не представлялось трудным. И день впереди ждал меня хороший. Я в это очень стараюсь верить.

Лёха ещё спал, а тетя Наташа уже проснулась. Она птичка ранняя. Телефон у нас в квартире был. Наверняка это через контору провели, поскольку получить номер телефона в эти времена не у всех получалось. Но нам надо, мы крутые.

Интересно, я не очень рано звоню? Семь тридцать утра. Все нормальные советские люди в это время уже проснулись и собираются на работу. А некоторые уже и ушли из дома. Кажется, «Пионерская зорька» по радио была в семь сорок. И я уже не спал к тому времени, когда в школу ходил.

Я крутил телефонный диск, набирая нужный номер. Старался не торопиться. Ошибиться несложно. Не довёл палец до конца, и всё, попал не туда. Обычное дело для дисковых телефонов.

* * *

Помнится, ещё и анекдот был такой. Вряд ли его бы поняли дети гаджетов из нашего будущего.

«– Алло! Это номер четыреста сорок четыре, сорок четыре, сорок четыре? Позвоните, пожалуйста, в скорую! А то у меня палец в телефонном диске застрял».

* * *

Долгие гудки вызова. Никто не подходит. Наконец противный женский голос на том конце провода недовольно говорит:

– Алё!

– Елену Николаевну позовите, пожалуйста.

– Нет её.

– Тогда Аню можно?

Мой голос падает в никуда. Так как на том конце уже бросили трубку. Что поделать? Коммуналка. Не всегда соседи рады, когда с утра пораньше названивают какие-то идиоты.

Если Лены дома нет, значит, она уже ушла на работу. А Анюта может ещё спать. Лето на дворе. В школу не надо, а идти гулять с гипсом на руке с утра пораньше не слишком-то и добрая идея.

А, всё равно. Соберусь да и поеду в гости. Адрес есть. Найду как-нибудь. Её маме мы сможем и из дома позвонить, чтобы отпроситься. Решено. Еду.

Лёха уже проснулся. Во время завтрака я спросил у него:

– Поедешь со мной?

– Чё я там забыл? Только мешать вам буду. Гуляйте, молодёжь! Денег оставь.

– В комнате лежат. А ты чего хотел купить?

– Пойду съезжу с тёть Наташей на рынок. Я возьму рублей двадцать?

– Лёха! Ты можешь взять сколько надо. Это же наши общие деньги.

– Я знаю. Но как-то так получилось, что ты типа тут старший.

– Да какая разница? Давай ты будешь старшим?

– Не… Нафиг, нафиг… Чистые погоны – чистая совесть! Рули сам, а я, ежели чего, всегда поддержу. Ты же знаешь. Я за любой кипиш, кроме голодовки.

– Тогда возьми четыре четвертных.

– Зачем так много-то?

– Чтобы разменять. Раз ты с тётей будешь, то тебе на них всё, что надо, продадут и сдачу дадут. Сдачу в карман. А у следующего торговца снова четвертным расплатишься.

– На фига такие заморочки?

– Лёша! Мы с тобой ещё малолетки пока. А тут четвертной – это большие деньги. Могут возникнуть рамсы. Типа: «Мальчик! А откуда ты взял такие деньги? Ты их украл?» Так что пока есть такая возможность, надо наменять помельче. С червонцами уже проще будет. Нам ещё на юг ехать. А там деньги летят в разные стороны, как шелуха от семечек.

– Ясно. Тогда я возьму побольше.

– Не надо привлекать лишнее внимание. Я же вчера Васину отдал его долю.

– Да ну… И что он сказал?

– Всё нормально. И баксы взял, и треть от рублёвой прибыли. Так что он теперь с нами в доле.

– Ты ему веришь?

– Я же тебе говорил, что верю только тебе. Ладно! Я побежал.

– А может, с нами? Тётя Наташа знает, на какой троллейбус тут надо сесть, чтобы доехать.

– Возьму такси. Пары рублей не жалко.

– Ну смотри.

* * *

Оделся я в этот день по-пижонски. Новые джинсовые бермуды, белая футболка, рюкзачок на плечо – и вперёд.

Помимо мелких денег я прихватил с собой пару четвертаков. Вдруг получится разменять?

Ключей от квартиры с собой у меня не было. Думаю, что к тому времени, как я вернусь, кто-то уже будет дома.

Такси я поймал сразу. Сегодня у меня даже не спрашивали, есть ли у меня деньги. Кажется, мой сегодняшний внешний вид говорил сам за себя. Адрес я назвал сразу: Чкалова, 52. У молодого парня за рулём довольно-таки обшарпанной «Волги» был немного задумчивый вид.

– Это на Садовом кольце, в районе Таганки.

– Дом подскажешь где?

– Я там сам ещё не был ни разу. Сказали, что если ехать от Курского в сторону Таганской, на внутренней стороне кольца. Если чего, найдём.

– Поехали.

Парень пытался всю дорогу болтать, но я не поддерживал беседу. Отвечал междометиями, но ему, похоже, и этого хватало.

1974 год, 17 июня. Москва. Улица Чкалова

Я вышел на Ульяновской улице, которая в будущем снова станет называться Николоямской, поскольку именно так она называлась в прошлом.

Ладно. Лучше прогуляюсь пешком. Так и дом проще найти. Да и проветриться не мешало. Меня вообще-то в машине обычно не укачивает. В будущем мог и двое суток за рулём провести.

Но сегодня, видимо, не мой день. Парень водил машину явно недавно. Движение в стиле «тормоз – газ – тормоз – газ», а особенно бензиновая вонь в салоне мне так по мозгам дала, что я был как пьяный. Надо продышаться.

Я выпил газировки с сиропом из автомата за три копейки. А после налил себе за копейку простой газированной и слегка, как мог, умылся. Вроде полегчало.

Дом я нашёл быстро на углу Садового и набережной. Мог бы и сразу догадаться из-за дроби в номере дома. Подъезды со двора. Нашёл нужный мне по номерам квартир на табличке. На лифте подниматься не стал, чтобы не ошибиться этажом. Хрен его знает, на каком расположена нужная квартира. Дом старый, не то что хрущёвка, в которой всё просто. Тут планировка какая-то непонятная. На одном этаже две квартиры, а на другом три. Ничего… Ноги молодые. И без лифта обойдусь.

Нужная квартира нашлась на пятом этаже.

Глазка на дверях нет, зато табличка рядом со