Братья по крови - Юрий Артемьев

Тётка не нашла что ответить на мою вежливую речь. Похоже, что так тут с ней никто не разговаривал очень давно. Те, кто заходили выпить со своей бутылкой, обычно либо отвечал матерно, либо быстро включали заднюю и уходили. Ну а молодёжь типа меня вообще терялась от гневных замечаний и ретировалась в темпе вальса.

Так что мне никто ничего не ответил. Мы спокойно поели, убрали за собой грязную посуду. А когда я попросил тряпку, чтобы вытереть подоконник, мне ответили:

– Да ладно. Сама вытру.

– Спасибо вам большое. Мы обязательно к вам зайдём ещё раз.

* * *

– Сашка! А ты совсем не боишься, когда на тебя кричат вот такие взрослые тётки?

– А чего их бояться?

– Ну… они… могут…

– Ты со мной никого не боишься?

– Не-а.

– Вот и не заморачивайся на эту тему.

– Са-аш! Давай зайдём в книжный.

– Давай.

1974 год, 17 июня. Москва. Таганская площадь. Книжный магазин

В книжном магазине, что на углу Воронцовской улицы и Таганской площади, в кассу стояла небольшая, но очередь. Я сразу понял, что дают что-то ну о-очень дефицитное. Малое количество народа можно было объяснить лишь серединой июня, когда большая часть школьников уже покинула Москву. Я быстро поставил Анюту в очередь, а сам метнулся к прилавку, где тоже царил небольшой ажиотаж.

Давали импортные фломастеры. Чешские Koh-i-Noor. У меня такие были в прошлом моём будущем. То что нужно. Ими по кальке выкройки рисовать самое то. На витрине было два вида. Простенький набор из шести цветов и большой дорогой набор аж из семнадцати. Мне такой на фиг не нужен, но… Я теперь не один.

Я вернулся к кассе. Наша очередь как раз подходила. Протягиваю в окошко четвертной.

– Три набора по шесть фломастеров «Кохинор» и один большой набор.

– Только по две штуки в руки.

– А нас двое, – приподнимаю Анюту двумя руками, чтобы её увидела кассирша.

Аня недовольно взвизгивает.

– Поставь меня на место!

Кассирша хмыкает, пробивает чек и отсчитывает сдачу.

– Ты чего? – наезжает на меня маленькая вредина.

– Так надо.

Тащу её к прилавку. Вдруг там тоже понадобится предъявить «вторые руки»? Так оно и случилось.

Но приподнимать Аню не пришлось. Прилавок оказался ниже кассы.

Получив товар на руки, протягиваю большой набор своей будущей невесте:

– Это тебе!

– Мне? – А глаза стали такие большие-большие, как у девочки из японского аниме.

Ресницами хлоп-хлоп… И по щеке покатилась большая слеза, оставляя за собой мокрую дорожку. Глаза заблестели, став влажными.

– Ну ты чего? – Я чуть присел, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Н-ничего… – А потом обхватила меня обеими руками и заплакала уже всерьёз.

Мне опять прилетело гипсом по уху, но я не обратил на это внимания. Я обнял её свободной рукой и прижал к себе.

– Хватит плакать. Всё хорошо, – шептал я ей на ухо.

* * *

Успокоилась она не сразу. Мне пришлось вывести её на улицу, потому что в магазине мы стали создавать препятствие для покупателей, путешествующих до кассы и обратно.

– Ну чего ты? – Я никак не мог выяснить причину этого внезапного плача.

– Почему? – спросила она, глядя мне прямо в глаза.

– Что «почему»?

– Почему ты такой?

– Какой такой? Плохой?

– Не-е-ет. Хороший… – Снова горькие слёзы.

– Тогда почему ты плачешь?

– Потому что так не быва-а-ает…

– Видишь? Бывает и так. Хватит плакать! У тебя уже все глаза красные. Вот люди подумают обо мне плохо. Скажут, что это я тебя обидел и до слёз довёл.

– Ты меня не бросишь?

Заплаканные глаза девочки смотрели на меня в упор, прожигая насквозь.

– С чего вдруг мне тебя бросать?

– Найдёшь себе другую.

– А зачем она мне?

– Я не знаю.

– Тогда хватит плакать. У тебя есть платок?

– Да. – Она достала платок из маленького кармана на платье.

Похоже, что это был её единственный карман. Ключи от квартиры висели у неё на шее на длинном шнурке.

– А чего ты свой рюкзачок с собой не взяла? Куда же ты будешь мои подарки прятать?

– Мама сказала, чтобы я его не таскала. Вещь дорогая. Кто-нибудь отнимет.

– Но ты же со мной. А со мной тебя никто не обидит.

– Я знаю. Забыла взять с собой. Так всё быстро произошло…

– Ладно. Пусть тогда пока твои фломастеры полежат у меня в рюкзаке. А как домой поедешь, заберёшь. Тебе в книжном ещё что-нибудь надо?

– А тебе?

– Я бы купил себе альбом и несколько тетрадок. Чтобы было на чём одежду рисовать, которую я придумываю.

– А мне придумаешь что-нибудь?

– Обязательно! Но ты не ответила.

– Блокнот. Альбом. Шариковые ручки цветные.

– Тогда пошли вернёмся.

* * *

С этим было проще. Фломастеры продавали в отдельной очереди, а за тетрадками и альбомами никакой очереди не было.

– А книгу хочешь какую-нибудь?

– Я в библиотеку раньше ходила.

– А теперь что?

– Полгода назад меня оттуда выгнали.

– За что? Курила в читальном зале?

– Дурак.

– Ладно. Извини! Неудачно пошутил.

– Я взяла книгу. А потом забыла её на кухне.

– И что?

– Света сказала, что ничего не видела.

– А на самом деле?

– Я не знаю.

– Ясно.

– Маме пришлось заплатить больше, чем книжка стоила, в три раза. Такие правила за утерянную книгу.

– Хочешь, я накажу эту Свету?

– Ты уже её и так наказал. Она, наверное, ещё никогда так не боялась, как сегодня: – Аня притянула к себе моё ухо и шёпотом добавила: – Помнишь, как она от испуга даже пукнула?

– А что за книга была, которую… которая пропала?

– «Девочка, с которой ничего не случится».

Глава двадцать третья

Шопинг, он и в СССР шопинг. А девочки всегда такие девочки

1974 год, 17 июня. Москва. Таганская площадь. Книжный магазин

– А что за книга была, которую… которая пропала?

– «Девочка, с которой ничего не случится».

– Кир Булычёв?

– Да. Ты тоже читал?

Читал ли я Булычёва? Я читал почти все истории про Алису Селезнёву, написанные Игорем Можейко, взявшим себе псевдоним Кир Булычёв. И сериал смотрел «Гостья из будущего», и мультфильм «Тайна третьей планеты». Но это всё в будущем…

– Да. Читал.

Я зашёл вместе с Аней в книжный отдел. Глаза у девочки были красными, а слёзы на щеках ещё не просохли. Это не осталось незамеченным внимательной пожилой продавщицей.

– Ты чего плачешь? Кто тебя обидел?

Пока Аня не стала что-то говорить в ответ, я решил взять инициативу