Адвокат вампира - Елена Комарова

– Я понимаю.

– Теперь я живу с ним под одной крышей. И… клянусь небом! Как странно, что вы спросили об этом! Теперь я могу сказать… Мистер Грей не тот, за кого себя выдает.

Ирен удивленно вскинула брови.

– Не могу вам объяснить, – сокрушенно вздохнул граф. – Вот если бы вы могли ощущать то же, что я!..

– Это очень важно, Аурель, – проникновенно сказала Ирен. – Постарайтесь найти нужные слова.

– Да еще и на английском! – вздохнул граф, на этот раз притворно. – Я постараюсь. Мистер Грей… Тень кого-то иного. Чье-то отражение. Он как…

– …Портрет самого себя, – прошептала Ирен.

Аурель поднялся и в мгновение ока оказался возле буфета. Еще мгновение – и перед Ирен возник бокал.

– Любимое вино моего дяди, – отрекомендовал граф. – Выпейте, вы вся дрожите.

Ирен покорно сделала глоток. Токайское, превосходный букет.

– Вы давно знакомы с мистером Харкером? – спросил тем временем граф. – Кажется, вы упоминали, что он ваш друг. – В его голосе промелькнули некие нотки, весьма похожие на ревность.

– Это долгая история, – ответила Ирен, против воли улыбнувшись.

– Коль скоро у вас бессонница… – протянул ее собеседник. – Право слово, мне так интересно…

Ирен долго молчала. Воспоминания, так тщательно запрятанные в недра души, словно ждали этой минуты – и зароились перед ее внутренним взором, загалдели разом. Замелькали события: чудесный коттедж, который она сняла, музыкальный салон миссис Ларкин, ноты, платья, Гайд-парк, то маленькое французское кафе в Галерее…

– Полтора года назад, – сказала Ирен, обратив свой взор в прошлое, – я вышла замуж. Мы познакомились в музыкальном салоне, я пела, помнится, что-то из Оффенбаха и вдруг поймала на себе восхищенный взгляд. Женщины чувствуют такие взгляды даже спиной. Конечно, это был не первый раз в моей жизни, но я почувствовала в этом что-то еще. Что-то особенное. Нас представили друг другу. Я попала под его обаяние, влюбилась, потеряла голову… Забылась настолько, что закрывала глаза на странные и досадные мелочи…

Завершив карьеру певицы, видите ли, я испытывала некую душевную пустоту. Раньше вся моя жизнь была посвящена музыке, театру, публике, и вот всего этого больше нет. Поэтому я поспешила заполнить освободившееся место новыми чувствами. Любовь показалась мне подходящим вариантом.

Его звали Годфри Нортон. Преуспевающий юрист, джентльмен, обеспеченный, красивый той мужественной красотой, от которой дамы часто теряют голову. У нас был короткий роман, который окончился помолвкой, а затем церемонией в маленькой церквушке в каком-то лондонском переулке. Тогда мне не казалось это странным… точнее, странным настолько, чтобы задавать вопросы. Годфри сделал все, чтобы подробности наших отношений оставались в тайне. У меня в Лондоне нет родственников или близких друзей, никого из тех, кому положено присутствовать на свадьбе. Нашим свидетелем стал почти случайный человек… Я слышала, он погиб не так давно где-то в Швейцарии… После церемонии Годфри сразу увез меня из Лондона – он предложил провести медовый месяц в Шотландии. Мне показалось это весьма романтичным.

Вы бывали в Шотландии, Аурель? Я тоже никогда там не была. Мы приехали в Абердин, удивительной красоты город. Идиллия была полной. Целых три дня…

* * *

Я очень хорошо помню прекрасное начало последнего дня своего супружеского счастья. Помню, как проснулась очень рано, как задела краем рукава стоящие на туалетном столике безделушки и обеспокоилась, что шум разбудит мужа. А потом поняла, что Годфри, чей сон я так оберегала, встал еще раньше, в свою очередь позаботившись о том, чтобы не разбудить меня. Признаюсь, это меня сперва раздосадовало, ведь я так таилась, но сразу же я ощутила тепло его заботы обо мне. Я была тогда очень счастлива.

Когда мы прибыли, город показался мне тусклым и холодным. Серые улицы, серые гранитные стены, я помню, как куталась в пальто и накидку и пыталась изо всех сил отогнать неприятные мысли. Годфри предложил мне уехать после свадьбы в Шотландию, он говорил, что на французской Ривьере или в горах Швейцарии вероятность встретить кого-то знакомого не меньше, чем в центре Лондона, а ему хочется провести время лишь со мной и как можно дальше от всех возможных светских обязательств. И я согласилась. Через несколько дней мы сошли с борта парохода в порту Абердина.

Вы знаете, я тогда едва ли не пожалела об этом решении, но начинать новую жизнь под именем миссис Годфри Нортон с сожалений – что может быть ужаснее? И я призвала на помощь всю силу характера, чтобы улыбнуться – ведь муж так красочно описывал мне город, не хотелось огорчать его своим недовольством. Я шла, молчала, размышляла…

Тогда прямо на улице Годфри взял меня за руку, призывая остановиться, и указал наверх. Я увидела, как край облака, столь же серого, как и город, осветился, затем сияние усилилось, сравнилось с яркостью льющегося в кузнице металла, и вот на небо торжественно выплыл солнечный диск. И гранит, столь тусклый и печальный в пасмурные дни, под солнечным светом засверкал мириадами серебряных искр. Улица больше не казалась мне серой. Именно тогда я решила, что непременно должна увидеть рассвет.

Абердин находится на восточном побережье Шотландии, погода меняется по пятнадцать раз на дню, и все же солнца там, в отличие от Лондона, больше, чем дождя. Мы провели весь предыдущий день в прогулках – Годфри показывал мне город, словно бы это был его собственный любовно выпестованный сад, а я намного лучше стала понимать его привязанность и разделила ее всем сердцем.

Но все же, несмотря на все старания, я никак не могла полностью отрешиться от тревожных мыслей. Мы покидали Лондон при не самых благоприятных обстоятельствах. Некоторые мои действия и знакомства в прошлом навлекли на меня опасность, а последние дни перед отъездом наделили еще одним врагом, сильным, умным, опасным – лучшим частным сыщиком Англии. И пусть мне удалось от него ускользнуть, я знала, что в любой миг прошлое может выглянуть из-под полей шляпы случайного прохожего.

С момента нашего прибытия в Абердин я ощущала, что за нами наблюдают. Неприятное гнетущее чувство возникало внезапно и то и дело омрачало даже самые радостные часы, каждый раз, когда во время прогулок взгляд останавливался на мужском силуэте в темном пальто. Человек всегда оставался на расстоянии, но на третий раз у меня не оставалось уже никаких сомнений в том, что за мной следят.

Любуясь рассветом, я в то же время подбирала в уме слова, чтобы убедить мужа в том, что мои опасения небеспочвенны.

Но когда Годфри присоединился ко мне за завтраком, я не успела ему ничего сказать.

– У меня возникли срочные дела, – сказал он. – Телеграмму доставили, пока ты спала, и хотя мне невыносима сама мысль о разлуке во время медового месяца из-за работы, я должен пожертвовать ей несколько часов. Прости меня. Но у нас будет еще множество возможностей, ведь Абердином можно любоваться бесконечно. Возьми экипаж и попроси отвезти тебя к Юнион Террас.

– Мне кажется, сейчас не лучшее время года для посещения парков, – ответила я.

– Наоборот! – возразил Годфри. – Зелень не позволяет в полной мере оценить великолепие планировки!

Я улыбнулась в ответ, но сразу же призналась, что не хочу быть в одиночестве.

– Те люди, которые следили за нами вчера… вдруг их послал он?

– Глупости, – решительно покачал головой муж. – Этот самодовольный ревнивец никогда не найдет тебя, как и тот частный сыщик. Хотя, видит бог, я бы на его месте продолжал искать. Поверь, любимая, – он нежно взял меня за плечи и развернул лицом к себе, – твои тревоги позади.

Но я освободилась из его объятий.

– Ты не знаешь этих людей, как знаю я! – возможно, это прозвучало излишне пылко, но я должна была заставить его понять и поверить мне.

Годфри присел в кресло и только покачал головой.

– Перед нашим отъездом я навел справки, – сказал он. – Ты ведь помнишь, в Лондоне