Эльфийское кружево - Матвей Геннадьевич Курилкин

Он хотел ещё что-то объяснить Лилианне — попытаться договориться по-хорошему, чтобы не отсвечивала слишком сильно, потому что это для неё самой опасно, но не успел. От импровизированной мастерской по избавлению от оков на другом конце пещеры донеслись крики.

Почти всех каторжных Лотур уже успел освободить от ошейников. Оставалось всего четверо. Трое из них сейчас корчились на земле, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Тщетно — ошейники пережимали гномам воздух. Судя по всему, они сжимались довольно медленно, но это ничего не меняло.

— Помрут, — Напряжённым голосом прокомментировал Лотур. — Хорошо, если этого освободить успею…

Четвёртый был сейчас на попечении Лотура. Строитель — шаман усилил огонь горелки до максимума, наплевав на ожоги спасаемого. Да тому и самому было не до ожогов — он пытался вдохнуть хоть каплю воздуха.

Влад оторопело уставился на сценку. Нужно было что-то делать, но что?

— Нож! Нужен нож, быстро! Острый! — Рявкнул Лопатин. — И трубки! Три штуки!

— Ты прав, надо их добить, чтоб не мучились, — одобрительно кивнул Гаррак. — Но зачем тебе трубки?

— Да дырку надо сделать! Под ошейником! Умеет кто?

Про эту дырку Влад в какой-то беллетристике читал. И в кино не раз видел, как в экстренных случаях, если человек подавился, можно проделать отверстие в трахее, через которое жертва сможет дышать. И протянуть до нормальной, квалифицированной помощи. Здесь, очевидно, никто о таком и не слышал, на Лопатина смотрели, как на идиота. Нож, правда, протянули. Желающих самостоятельно проделать процедуру не появилось.

«Зараза. Ну вот на кой-чёрт я вызвался⁈» — Землянин ругал сам себя на чём свет стоит. Прекрасно понимал, что шансов помочь очень мало. Он ведь не врач, и понятия не имеет, где на самом деле нужно делать это самое отверстие, чтобы не повредить что-то важное. Нож был не слишком удобный — это была просто заточка. Треугольный кусок железа, правда, острый. Но в руках скользит. Задыхающийся гном изо всех сил вырывался — он уже не соображал ничего, бился просто как безумный зверь, не желающий умирать. Лицо у пациента было уже синим от нехватки воздуха, а губы, наоборот — белые. Гаррак и ещё один каторжный по просьбе Влада навалились на несчастного, чтобы не дёргался. Лопатин коротко выдохнул и ткнул заточкой в горло. На палец ниже кадыка. Брызнула кровь, с сипением втянулся воздух. Страдалец задёргался в диком кашле.

Влад выхватил из рук помощника медную трубку, которая только что была какой-то деталью на «Ласточке», пропихнул в разрез.

— Следующий! — Он чувствовал себя хирургом — маньяком из трешового фильма ужасов. Но послушались. Впрочем, второго страдальца можно было и не держать, он и без того уже почти не дёргался. Лопатин надавил лезвием, снова брызнула кровь. Вставил трубку, повернулся к последнему. Тот уже не дышал. И после того, как Влад разрезал ему трахею, даже кровь почти не брызгала.

Из трёх прооперированных выжил только один — тот, самый первый. Влад чувствовал себя убийцей — очень неприятно сознавать, что приложил руку к гибели ничего тебе плохого не сделавших разумных.

«Они ведь и здесь-то оказались из-за меня», — думал Лопатин, глядя на трупы. Руки помыть было негде, и теперь он держал их слегка на отлёте, чтобы не испачкаться. Рефлексировать и страдать из-за случившегося Влад не собирался. Случилось, что случилось, он сделал всё, что мог. Но всё-таки сознавать, что это его вина, было неприятно.

Гаррак вдруг подошёл, хлопнул его ладонью по плечу.

— Молодец, хуман. Классную хрень придумал. Хоть одного спас.

— А двоих — не спас, — пробормотал Лопатин.

— Ну ты ж не лекарь, как я понял. Я о таком способе и не слышал даже. Последний помер до того, как ты ему шею пропорол, там ты и не мог бы ничем помочь. А тому парню вену вскрыл случайно. Да только всё одно — лучше так помирать, чем когда тебя обступили и смотрят, и сделать ничего не могут. Молодец, хуман. Считай, что за это я тебе должен. И вообще все мы должны, что от удушья спас, тут, конечно, не поспоришь. И с покойников Лотар ошейники снимет. Хоть похоронят с головами, по нормальному.

Влад только кивнул. Об этом он уже слышал, Мак рассказал, пока отдыхали. В Кузне вообще нет умельцев, которые работают с эльфийским серебром. Оно здесь просто нигде не используется, слишком его мало. Для каторжан и слуг привозят уже готовые изделия, а снимают только с трупов, причём никто не заботится о том, чтобы трупы после этого оставались целыми, так что каторжные регулярно наблюдали, как их умершим отрубали головы, чтобы сохранить ценный металл и отправить его в переплавку.

«Ладно, хватит рефлексировать, — сердито выругал себя парень, — Уходить же надо. И решать, что дальше делать».

Двух пострадавших каторжников — одного с пропоротым горлом, второго — с полностью сгоревшими на лице и голове волосами, с безобразными пузырями ожогов на щеках, пришлось нести, впрочем, с этим справились сами каторжане. Причём не видно было, чтобы их сильно затруднила эта работа — в шахтах приходилось таскать более тяжёлые грузы. Ещё и согнувшись, порой, в три погибели.

— Идти нужно в город, — предложил Гаррак во время одного из совещаний. — Лучше всего — обратно в пятый Заводской. Самый большой из городов поблизости — это раз, и искать нас там будут меньше всего. Кто ж станет возвращаться туда, откуда только что сбежал? Да и город я знаю нормально, если дойдём — будет, где укрыться. Только сильно не рассчитывайте, что дойдём. Раз ошейники сработали — о нас знают уже по всей Кузнице. И на каторге о побеге знают, и вообще везде. Значит, скоро сюда нагонят снежных волков, которые прочешут весь край. По песчинке просеют. И нас найдут.

— Так может, дождёмся их здесь? — Предложил кто-то из каторжан. — Раз уж всё равно драки не избежать. Здесь хоть прикрыты с трёх сторон будем. И сверху не нападут. Дадим бой напоследок.

— Здесь жила одна была, — покачал головой Гаррак. — И штольня одна. Уходит прямо под гору, почти не поворачивает. Нас там зажмут, как крыс, да отраву пустят. Впустую подохнем, ещё и оголодаем, потому как искать нас тут могут долго. В город надо идти. Если успеем до города добраться — хоть шансы будут. В лабиринтах под горой сразу не