Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

не знаю, произошла ли здесь какая-то авария, или лаборатория была просто законсервирована и брошена ввиду удаленности от оживленных точек космоса. Но в любом случае, я почти в этом уверена, она очень и очень древняя.

— Почему ты так решила? — недоуменно моргнул Шрам.

— Хозяин дневника в одной записи упомянул, что в его время в космос летали ракеты.

Шрам заглянул в свой стакан, а потом медленно отодвинул его от себя, видимо, обнаружив, что уже успел все выпить. Потом скрестил руки на груди и уставился на меня:

— Ракеты? Ты ничего не путаешь? — Я помотала головой. — Хмм… Ближайшая цивилизованная планета отсюда находится в сотнях световых лет. Этот уголок космоса исследован не более ста пятидесяти лет назад именно по причине чрезмерной удаленности от цивилизации. Ни одна из известных ракет сюда не долетела бы. Оля, ты уверена, что правильно перевела текст?

Я горько усмехнулась:

— Мне не нужно его переводить. Дневник писал мой соотечественник. Вот почему меня так смущает это слово. Потому что, если все так, тогда выходит, что его похитили с Земли задолго до того, как она вошла под юрисдикцию Звездного Альянса.

Шрам нахмурился:

— Собираешься сообщить об этом в Службу Безопасности Альянса? А ты уверена, что это стоит делать?

На этот раз я колебалась очень долго, прежде чем ответить. И отвечала, осторожно подбирая слова:

— Я еще не дочитала дневник. Только дошла до того места, как его хозяин открыл глаза здесь, на этом астероиде. Но уже знаю, что он был ученым и вез на какую-то конференцию генетиков свое открытие. Вместе с ним его и похитили.

Буканьер как-то горько и устало вздохнул. А потом решительно сказал как отрезал:

— Дочитывай. Потом решим, как будет правильнее поступить.

Но по-моему, он уже начал прикидывать, как можно наиболее беспроблемным способом передать информацию безопасникам.

Глава 14

…Сегодня моя привычка прятаться от всех, чтобы заполнить очередную страничку моего дневника, принесла совершенно неожиданные, ошеломительные и пугающие результаты. Я никогда не использую дважды подряд одно и то же место для уединения. В личных комнатах стоят камеры, мы всегда под наблюдением. Но камер нет в чуланах, где хранится инвентарь для уборки, в уборных, в комнатах для релакса, парочке крохотных пустых закутков непонятного для меня предназначения и душевых. И если в последние в одежде, чтобы спрятать дневник, не пройдешь, то во все остальные вполне.

Сегодня я спрятался в дальнем полутемном закутке у выхода, в котором иногда уборщик оставляет мешки с мусором. Здесь неприятно пахло и было холодно до такой степени, что изо рта вырывался пар. Но зато я точно знал, что до утра здесь никто не появится. А потому устроился в уголке за мешком с мусором, опираясь на него спиной. Особых событий в моей жизни не происходило уже более полугода. И если в первые дни я еще старался детально описать все, со мной происходящее, то теперь жизнь стала настолько однообразной, что я уже больше десяти дней не открывал дневник. В него просто нечего было записывать. Все разнообразие — это смена блюд в общей столовой. Или кто какую пробирку разбил в лаборатории. Но сегодня все же кое-что произошло.

Я почти сразу понял, что эта лаборатория не имеет ничего общего с правительством не то, что Земли, а вообще любой планеты или союза. После осторожных расспросов я осознал, что работавшие здесь ученые все как один были похищены с разных мест. Я уже давно перестал удивляться разнообразию рас и даже «подружился» с пожилым киллом по имени Фадор. Наши с Фадором жилые модули были рядом, рабочие места в лаборатории тоже оказались по соседству, да и работали мы над одной и той же проблемой закрепления индуцированной мутации и ее последующей репликации в дочерних ДНК. Фадор, в первые дни молчавший и косо смотревший в мою сторону, к концу первой недели совместной работы оттаял и взял надо мной своеобразное шефство. Как я узнал позднее, сам Фадор находился в этой лаборатории третий год. А до этого еще пять трудился в другой, такой же подпольной, как и эта. Но на нее совершили налет представители службы безопасности звездного альянса. Охранникам удалось эвакуировать не более трети сотрудников. Остальные, увы, погибли. В их числе и постоянный напарник Фадора. С тех пор он сменил более десятка помощников, но ни с кем сработаться не смог. Я первый чем-то ему приглянулся. И Фадор взялся меня опекать.

Фадор по-своему относился ко мне хорошо. Но после предательства Элен я был не в состоянии довериться ему. Мне теперь казалось, что предать может любой. Так что своим открытием, антимутагеном, я делиться не стал. Уж лучше пусть он пропадет совсем. Скорее всего, рано или поздно, до этого же додумается кто-то еще и откроет антимутаген заново. Но отдавать свое детище в руки этих существ я не хочу. Хотя уже сейчас вижу, что кое-какие аспекты моей научной работы могли бы помочь Фадору решить его проблему. А бился Фадор уже далеко не первый год над проблемой закрепления необходимой мутации и ее последующей репликации на дочерние клетки. Попросту говоря, после придания живому организму необходимых свойств путем мутаций ДНК, Фадору необходимо было «научить» эти клетки воспроизводить себе подобные, не теряя новых качеств и свойств. Но у него ничего не выходило.

То есть, простейшие, вполне вписывающиеся в видовые особенности подопытного организма, мутации без проблем приживались. И даже передавались потомству. А вот то, что старался приживить Фадор, вызывало резкие негативные реакции со стороны подопытных организмов. Организмы очень быстро изнашивались, подопытные гибли. Про воспроизведение мутаций и речи быть не могло. Однако, я снова отвлекся. А ведь собирался записать совершенно не то. Дело в том, что, придя в этот тихий и неудобный уголок, чтобы доверить дневнику свои эмоции и сомнения по поводу Фадора, я нечаянно стал свидетелем одно любопытного разговора.

Чуть дальше по этому коридору находился вечно запертый выход из лаборатории. Хитрая система электронных ключей гарантировала, что никто из находящихся здесь ученых не вскроет дверь. Да и куда идти? Слева от двери находились пустолазные скафандры для открытого космоса, непрозрачно намекающие на то, что атмосферы за мощной дверью нет. А потому, а может быть и для того, чтобы скрывать какие-то темные делишки, здесь было весьма скудное освещение и отсутствовали камеры видеонаблюдения. Приходя заполнять дневник сюда, я всегда приносил с собой крошечный фонарик, который держал в зубах, пока писал.

Сегодня я только и успел