Огонек во мраке: Зов крови - Дмитрий Ласточкин

— Надо было поймать этого червяка и на развод пустить. — серьёзно заявил Семашко, кивая. — У него столько зубов — стадо слонов заменить может.

— А если они у него не отрастают заново? — заинтересовался Пирцхалава.

— Ну что ж, пусть отложит яйца и всё!

— Ха-ха-ха!

До вечера нам встретилась ещё парочка монстров и одна Аномалия, но первые были не сильнее Магистра, так что быстро лишились голов, а Аномалию ещё издали обнаружил Батуменко, так что мы обошли её стороной.

На ночлег остановились в относительно целом здании, поставили внутри палатки, развели костёр — прямо на камне я закрепил огненный шарик, на котором разогрели консервы.

— Лариса, ты дежуришь до часу ночи. — я посмотрел на магичку.

— Хорошо. — та кивнула.

— После тебя я до утра, а вы спите, отдыхайте.

— Я могу подежурить вместо вас, царевна. — вмешался Семашко.

— Завтра подежуришь. Раз Зураб и Виктор весь день работают, то пусть ночью спят. Так что дежурства на нас троих. Понятно?

— Да. — Тёмный кивнул.

— Благодарю, Ваше Высочество. — кивнул Батуменко.

— Спасибо за заботу. — заулыбался Зураб.

Ночь прошла спокойно. Лариса разбудила меня в час, я поднялся, зевая, а девушка ушла в свою палатку. Помедитировал с полчаса, полностью восстанавливая силы. За окном дома кто-то время от времени рычал, но и только.

А потом пришла гроза. Стало ещё темнее, чем до этого, дорожка пылевого кольца скрылась за тучами. Только молнии били за окном, разрывая воздух громом. Я поставил Пелену Тишины, чтоб мои не проснулись, сам тоже залез в палатку, скрывая ауру, и стал смотреть через окошко в палатке на улицу.

А там было на что посмотреть! Гроза принесла с собой громовых зверей — грациозных шестилапых кошек, с длинными, больше тела, хвостами. Они прыгали по дороге, по стенам и по крышам зданий, рычали, вторя каждому удару молний, и игрались друг с другом. На моих глазах две кошки, сотканные из тысяч крохотных молний, столкнулись и слились в одну здоровенную громовую кошку, та прыгнула на стену здания — и рассыпалась десятком крохотных кошечек, что разбежались во все стороны с шипением и грохотом.

Наутро, когда мы позавтракали и вышли, все здания в округе были в подпалинах и оплавленных царапинках от лап и когтей этих кошек. А на соседней улице обнаружились куски обожженного электричеством мяса и костей. Видимо, какой-то не очень удачливый монстр попался в лапы вчерашним игруньям.

— А мы спали и ничего не слышали! — покачал головой Батуменко, разглядывая растянутые на всю улицу кишки монстра.

— Так ничего же и не произошло. — пожал плечами Зураб. — Чего зря пугаться того, чего не случилось?

Батуменко только нервно пожал плечами.

В этот день мы шли не так быстро, как вчера, тщательно проверяя каждый подозрительный участок и обходя опасности. Нам не нужно было обшаривать здания на предмет артефактов, так что лучше было обойти, чем зачищать всё вокруг. Но всё равно скорость упала до трёх-четырёх километров в час. Значит, максимум мы сделаем в день километров тридцать, может быть, сорок. Если идти подольше, то точно сорок, а то и сорок пять. Это хорошо и даже отлично! Тем более, надо держаться подальше от Ядра Руин, там мы просто не выживем. Плюс туда вряд ли полезла экспедиция, они-то тоже не самоубийцы. В принципе, хорошо, ещё пара-тройка дней и мы найдём пропавших. Если найдём их следы, конечно же.

Но всё равно идти в тишине было скучно, так что группа болтала, не особо скрываясь. Какой смысл, если тебя ищут по магической ауре, а не по издаваемым звукам? И в этот раз разговор принял не совсем ожидаемый поворот.

— Да говорю же вам — любовное зелье существует! — уверял нас Батуменко. — Оно не противоречит никаким физическим или магическим законам!

— Эээ, брат, если у тебя харизмы нет — тебе никакое зелье не поможет! — хмыкнул Пирцхалава. — Тем более его и не существует.

— Виктор, любовное зелье нельзя сварить. Магия не может создать устойчивое чувство любви! — Лариса говорила то ли наставительно, то ли обиженно.

— Да не неси чепухи! Любовь — это не невероятные какие-то чувства, это химия мозга! Дофамин, серотонин и прочее, не знаю, что там. Но знаю, что зелье может без проблем выработать рефлекс у выпившего на выработку гормонов счастья при виде кого-то. Человек видит тебя — и он счастлив, вот и любовь! — не сдавался Батуменко.

— Это ты наркомана какого-то описываешь, а не влюблённого!

— Влюблённый — безумный! — мужчина пожал плечами. — Ещё древние так говорили! Особого отличия нет. Что, никогда не слышали про «розовые очки» у влюбившихся? Так что зелье может быть! Если алхимик достаточно умелый.

— Глупость! Это не настоящее чувство! — Лариса совсем распалилась. — Любовь возникает не сразу, она складывается из поступков человека, которого можешь полюбить. Никакое зелье этого не сделает, не сможет создать подобного чувства!

— Пф, можно совершать ради женщины героические поступки — и она не будет тебя любить, но можно на неё орать, избивать и унижать, а она станет бежать за тобой босиком по снегу, если вздумаешь её бросить! — активно жестикулировал Воздушик, будто помогая руками своим аргументам. — Из каких же поступков складывается любовь? Да не из каких! Просто от одних мужчин или женщин в мозгу появляется химическая реакция, а от других нет. И всё. Эту химии воспроизвести — и вот она, любовь!

— Боженьки, какой ты дурак! — покачала головой женщина, глянула на меня. — Царевна, а вы как рассудите⁈

А я что? Чего меня-то в это вплетать⁈ Хотите — хоть деритесь, это ваши убеждения, а не мои!

— Не знаю. — я пожал плечами. — Никогда ещё не влюблялась. Не могу сказать, можно такое воспроизвести или нет.

— Что — ни разу? — удивлённо оглянулся на меня Пирцхалава.

— Ни разу. — подтвердил я.

— Значит, у вас ещё всё впереди. — дипломатично отреагировал Батуменко, пока остальные смотрели на меня чуть не с жалостью. — А любовное зелье всё равно может существовать!

Пока они спорили, я тоже задумался о любви. Ведь в прошлой жизни я дважды влюблялся! И помню об этом до