Огонек во мраке: Зов крови - Дмитрий Ласточкин

столбом, не шевелясь и не реагируя на мои действия. От удара араб сложился пополам и рухнул вниз, пробив пол. Под домом оказался подвал, куда он и влетел. Сверху его присыпало досками, камнями и песком, Джамаль тихо стонал, трепыхаясь. Я ему точно разорвал одно лёгкое и сломал с полдесятка рёбер, он ещё живой, маг всё таки, и сильный, но пока не боец.

— Что? Ты что, ты что! — засуетился Салман, потом вдруг стал создавать какое-то заклинание, перед ним стал появляться образ какого-то сотканного из огня монстра с рогами и когтистыми лапами.

Облако тьмы прилетело сзади и так его ударило, что толстяк пролетел через всю комнату и впечатался лицом в стену, оставив на ней кровавую кляксу.

— Спасибо, Виктор. — я кивнул показавшемуся из сгустившейся тьмы Семашко. — Остальные как?

— Спят. — коротко ответил тот.

— Тогда принеси их сюда, неплохой домик, переночуем тут — уже почти ночь. И не забудь мелких подельников этого сюда привести.

Маг молча исчез во мраке.

— Ну что, Салман, вот мы и остались только вдвоём! — откуда-то снизу застонал Джамаль, невежливо переча мне.

— Ты кто такая⁈ А⁈ — утирая разбитые в кровь нос и губы, заорал толстяк, вжимаясь в спиной в стену.

— Хуйня мягкая. — фыркнул я на него. — Ты что это тут? Мы к тебе со всем радушием, помощи искали, и ты нас опоил, ещё и меня в свою постель притащил? А⁈ А, свинья опухшая⁈

В сердцах пнул его ногой по ляжке, а толстяк заорал так, что, казалось, сейчас окна лопнут. Скрипнула дверь, в неё робко заглянула испуганная женщина.

— Иди сюда. — поманил я её, пока Салман с оханьем корчился от боли.

Та попыталась захлопнуть дверь и исчезнуть, но я мгновенно казался рядом, схватил её за одежду и втянул в комнату. Женщина сделала пару шагов и свалилась на пол, глядя с испугом то на меня, то на жирнича у стены.

— Ты кто такая?

— Я… я… жена…

— Кто-то ещё в доме есть?

— Дети… трое… Не убивайте нас! Пожалуйста! — женщина вдруг ударилась в слёзы, мгновенно зарыдав.

— Тихо! — крикнул я и для верности отвесил ей пощёчину. Я сам теперь девушка, мне можно! — Иди к детям и сиди тихо. Дёрнешься, позвонишь кому-то или позовёшь — сожгу и его, и тебя, и детей. Поняла?

— Ддддаааа! — женщина стучала зубами от страха. — Ааа Джжамм…

— Джамаль? Да он в подвале отдыхает, устал. Ты ещё тут? Быстро к детям!

Жена толстяка едва успела убежать, как в комнате появился Семашко с Ларисой на руках. Положил её на кровать, снова исчез.

— Так-с, Салманчик, вернёмся к тебе. — я снова подошел к толстяку.

— Я из клана Саддам! У нас много магов! Ты будешь на коленях просить прощения! Мы посадим тебя в яму со скорпионами и не выпустим, пока вся не почернеешь от яда! Поняла⁈ Поняла⁈ — заорал тот, уже придя в себя.

— А, ну понятно. Смотри, лещ! — я выпучил глаза и ткнул в стену рядом с ним.

— Что? — тот повернул голову.

А я отвесил ему хорошенькую такую пощёчину, хлопнула как выстрел! Араб вскрикнул, у него из носа снова хлынула кровь.

— Это первый. А у тебя их тут столько! Уууу! Ловить не переловить! Вон, смотри, ещё один! — пощёчина по другой щеке была не менее звонкой, и такой быстрой, что толстяк и среагировать не успел.

— Не надо! Не бей! — Салман поплыл, изо рта текли слюни, смешные с кровью. Вывалилось парочка зубов.

— Бить? Я и не бью, просто рыбачу! Хочешь, кстати, щуку увидеть? Замечательная рыба, палец отхватит — ты и опомниться не успеешь! А то и руку оторвёт, если большая! Или ещё чего.

— Нет! Нет! Не надо! Прошу прощения, великая! Я… я ошибся! Нет мне прощения!

— Конечно, нет. — оглянулся на шум — Семашко притащил Батуменко, свалил его на другую сторону постели от Ларисы, посмотрел на нас с арабом и скрылся во тьме. — Но если не хочешь, чтоб мы рыбачили, рассказывай, что тут за проблемы с монстрами и проводниками.

— Да какие проблемы, никаких проблем! Работать не хотят, шакалы плешивые! — затараторил толстяк. — Денег хотят много, а работать мало! Гонишь их, гонишь, а они только пьют да жрут!

Врёт. Глаза Салмана бегали, стараясь не смотреть на меня, хотя до этого ловил каждое движение.

— А монстр жуткий! Уууу уже многих съел! Говорят, огромный, как гора, ничем его не убить!

— Понятно. — я покивал. — Но думаю, это не монстр.

— Не монстр? — мне удалось его удивить.

— Ага. Это огромный лещ! Вот такой!

Хрясь! Кровь из разбитого лица даже на пол и стену брызнула.

— Ещё будешь мне врать — я тебе ногу оторву! — как можно холоднее предупредил я араба. — Давай рассказывай правду.

— Не знаю я! Ничего не знаю! Из столицы приехали серьёзные люди! Сказали, пусть свои сидят, чужие сами ходят! Больше ничего не знаю!

Вот тут он не врал. Но странно это. Зачем так делать? И в деньгах же теряют, и вообще.

— С каких пор это так?

— Почти… почти год! Месяцев девять… или десять… не помню!

Хм, это же примерно тогда в Руины ушла совместная экспедиция и пропала. Но почему так? Даже если маги пропали, то такое предупреждение для местных должно быть после неё, а не до!

Или эти «серьёзные люди» знают, почему пропала экспедиция? В Руинах что-то настолько опасное есть? Зачем тогда пустили?

Ничего не понятно!

— Что-то ещё эти «серьёзные люди» говорили?

— Приказали сообщать властям, что всё хорошо, о своих приказах не говорить. Больше ничего!

Про это тоже не врал.

Что-то я ничего не понимаю. Явно, что этот кризис сделан искусственно, только для чего и какой смысл? Я пока что его не вижу.

Ладно! Плевать!

— Зачем нас опоил и меня похитил?

— Хотел… своей сделать… — с трудом выдавил из себя толстяк.

— И часто ты так делал до этого? В глаза мне смотри, сука! — маленькое огненное лезвие вылетело из пальца и пробило арабу стопу.

— Аааааа! Делал, делал, иногда! Раз в год! Или два! Ногаааа!

— Поятненько.

Брезгливо поморщившись, ударом ноги по челюсти