Железный гром 2 - Алексей Леонидович Янов

должны пересмотреть и наши действия при сечах с врагами. Глупо, да и невозможно, топором биться точно также как мечом, а копьем точно так как луком. «Не тушимый» огонь — это тоже оружие и не использовать его в ратях с галиндами было бы крайне неправильно. Поэтому, как верховный вождь драговитов, я постановляю применять в бранях с неприятелями те действия, о которых нам сегодня поведал Дивислав. Хуже от этого точно не будет.

— А как же боевой дух⁈ — недовольно процедил Шибут, под молчаливые переглядывания присутствующих на Совете. — Если мы будем недвижимо встречать врагов, то он уйдет в пятки! Наши предки так не ратились, чтобы при равенстве сил трусливо поджидать неприятеля. Да, когда нас числом меньше и мы вынуждены принять бой, то слова Дивислава можно и нужно опробовать в деле, но сейчас, когда мы исполчили половину драговитского племени…

— Ты меня, Шибут, не услышал? Так вот, еще раз повторяю лично тебе, будем воевать так, как сказывал Дивислав, и я то одобрил!

— Не хочешь услышать мои слова, Гремислав, то как знаешь. Ты наш верховный вождь и я вынужден тебе и твоему роду подчиниться, как то когда-то завещали нам наши предки. И не только это, с измальства они нас обучали несколько иному ратному делу, — последние слова он проворчал почти шепотом, давая всем понять, что он хоть и соблюдает субординацию, но принятые верховным вождем решения не одобряет.

— Кто-нибудь из вас еще возражает против моего слова? — отчеканил вождь, обводя по-очереди всех своим грозным взглядом.

Народ начал перешептываться, но открыто никто не бросил вызов вождю, хотя многим идея Дивислава казалась так себе. И я их понимал, менять сложившуюся и проверенную столетиями тактику боя на что-то новое всегда боязно.

Вождь встал. Вслед за ним с поваленных на землю бревен повскакивали все остальные.

— Галиндов ждет жестокая месть! Никакой пощады! Убивайте их всех — и женщин, и детей. Помните, что Перун дарует удачу в бою тому, чей боевой дух крепче и у кого нет жалости ни к себе, ни, тем более, к врагам! — Гремислав весьма эмоционально подвел итоги военному совещанию под одобрительный рокот мужских голосов.

* * *

Ближе к полудню следующего дня вышли к одной из покинутых галиндами «Священных рощ». С юга задувал теплый летний ветер раскачивал ветви вековых дубов, с которых свисали подвешенные за ноги полусгнившие, выпотрошенные и жутко смердящие тела многих десятков драговитов. Некоторые из этих висельников упали наземь, видать не выдержали веревки или трупы стянуло с ветвей местное зверье, потянув зубами за свисающие почти до земли кишки. И сейчас грохнувшиеся с деревьев тела представляли собой горки белеющих костей тщательно обглоданных лесной живностью.

И самое хреновое, что здесь мы вынужденно застряли на несколько часов, снимая с дубов все эти «гирлянды». Из-за царившего здесь сильнейшего запаха разложения многих участников погребальных мероприятий немилосердно тошнило.

Оскверненную дубовую чащобу, судя по солнцу, покинули где-то в четвертом часу дня. Июньские световые дни, как всем известно, длинные, поэтому прошагать сегодня вождь планировал еще как минимум полтора десятка километров.

В начавшихся сгущаться сумерках авангард наконец-то остановился, найдя приличное место для ночной стоянки рядом с полноводным ручьем. Мы вместе с Ладиславом и еще несколькими парнями развели костер, собираясь приготовить ужин, но нашим планам не суждено было сбыться.

Вдалеке, где-то со стороны ручья раздались крики вначале встревоженные, а потом и полные злобы и боли. Не надо быть обладателем семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что на лагерь совершено нападение. И самое хреновое было в том, что наши основные силы на несколько километров отстали от авангарда и еще не успели подойти. Вся наша сидящая у костра компания тут же подорвалась на ноги, выхватив оружие, и бегом устремилась на шум разгорающегося боя. Вскоре мы оказались в самой свалке беспорядочной драки. Милонег, взревев, проткнул копьем в бок здорового галинда в шкурах, занятого боем с драговитом, тут же устремившись дальше вперед. И передо мной внезапно из тьмы выросла фигура галинда с дубиной, реакция не подвела — вначале вспорол ему руку, а потом и добил ударом меча в шею, при этом забрызгавшись чужой кровью.

Внезапно, сквозь окружающие меня стоны, крики и проклятья, я услышал, как резко завизжали галинды сражающиеся на южном участке, про себя надеясь, что это в них врубились наши отстающие основные силы. И мое предположение действительно оправдалось, стали отчетливо слышны все нарастающие по мощи и численности голосов боевые кличи драговитов, а затем и вовсе протяжно запел рог нашего вождя. Сражающиеся с нами галинды стали быстро, с большими потерями, откатываться назад, растворяясь в сумеречном лесу.

* * *

Наконец остановиться и попытаться оказать нам более серьезное сопротивление отступающие с боями галинды решились лишь у своего некогда хорошо укрепленного и довольно крупного населенного пункта, находящегося на высоком обрывистом мысу у реки Шара, который мы взяли штурмом еще прошлой весной и «погостив» там несколько дней, ушли обратно домой, закончив тем самым прошлогоднюю вылазку в балтские земли.

Сейчас, находясь в свите вождя все мы пялились на эту галиндскую крепостицу словно бараны на новые ворота. Естественная крутизна склонов дополнительно было усилена эскарпами. А на месте некогда зияющего пролома сожженного нами в том году деревянного частокола высились новые, врытые в землю столбы. Да и само городище после устроенного здесь пожарища по большей части было заново отстроено. К местным вооруженным мужикам новопоселенцам присоединились некоторые из отступивших сюда «кусачих» галиндских отрядов, тревоживших нас в пограничной полосе. И сейчас все это воинство из-за стен крепостицы грозно потрясало оружием, отпускала в наш адрес скабрезные шутки, поносили матом и криками советовали убираться домой.

Отчего балты пытаются бравировать, с этим все понятно. Те из них, кто застал наш прошлогодний штурм с применением огнесмесий ныне или лежат в земле или трудятся в качестве рабов у новых хозяев.

Хотя нас и больше раз в десять, но захват подобного рода крепостей, хотя с точки зрения Дмитрия вся эта крепость со стороны выглядела не иначе как огороженная кольями деревня, но не суть, так вот, если верить доносившимся до моего слуха рассказам, раньше всегда и нам, и галиндам взятие подобного рода укрепленных пунктов дополнительно усиленных пришлыми защитниками, давалось очень дорогой ценой. Потому как штурмовали, главным образом, используя приставные лестницы, вооружение и воинские навыки противников тоже примерно до недавних пор находились на одном уровне. Нет, конечно, взять эту крепостицу нам вполне по силам используя даже старые «методички», но потерять