Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

Отвёртка, с наказом непременно вернуть, была вручена. И я, снова поднявшись на пятый этаж, отодвинул от перил приставную лестницу и с задумчивым видом уставился на висящий на густо замазанных несколькими слоями масляной краски петлях, слегка побитый ржавчиной, амбарный замок.

Глава 4

Собственно, для меня, сорвать эту, так называемую «преграду» не представляло никакой сложности. Лёгкое движение руки, сравнительно небольшое усилие и…

Хрясь! Тресь!…грубо сделанная металлическая конструкция у меня в ладони. Путь наверх свободен, а в головах всех присутствующих появляется небольшая такая зарубочка. Мол, товарищ младший лейтенант, немножечко «не такой как все». То есть, обладает несколько выделяющимися из общего ряда физическими возможностями и вообще…

Особо опасен, так сказать и, в случае задержание, не возбраняется открывать огонь на поражение.

Короче, следуя мудрым заповедям воспетого Бабелем Бени Крика я, «умеющий считать до десяти», как и положено здравомыслящему молодому человеку, живущему не одним днём, а мудро и рассудительно думающем о будущем, предпочёл «остановиться на семи».

При мысли о том, что могу, подобно героям «Одесских хроник» вдруг оказаться по ту сторону закона, стало немножко грустно. И, выковыривая, погребённые под краской шурупы я, чтобы отвлечься от нерадостных и весьма печальных перспектив, принялся рассуждать о видах и классификациях отвёрток.

Их, в общем и целом, я смог насчитать целых пять. Плоская, которая, собственно, и была сейчас у меня в руках. Крестообразная. Далее следовали шестигранная, почему-то представившаяся в виде эдакой металлической загогулины вышеупомянутого сечения. Потом шли «звёздочковые» и, как апофигей этого, поистине незаменимого инструментария, венчала иконостас Королева Инструментов, Большая Молоткообразная Отвёртка.

Правда, работал этот чудо-девайс исключительно в одном направлении. Но это, как говориться, частности и вообще… Никоим образом не умаляющие остальных, несомненных достоинств этого, не побоюсь этого слова, универсального и, можно даже сказать, волшебного инструмента, мелочи.

За этими рассуждениями я, незаметно для себя, снял одну из петель и, приподняв головой крышку люка, аккуратно положил все три шурупа на чердак. Или, вернее, на пол небольшой, выстроенной на плоской крыше пятиэтажки, будки.

Ну, а дальше, откинул люк и, опять сетуя на, в очередной раз испачканные в пыли, паутине и прочем мелком соре, вещи, выбрался на просмоленный рубероид.

Спрыгнуть на балкон пятого этажа было делом техники. Так же, как и спуститься на четвёртый. И вот, наконец, я стою перед открытой балконной дверью, за которой, по идее, должен находится разыскиваемый всеми Александр Лапотников. Он же, местный алкоголик Санёк, по кличке «Лапоть».

Картина, представшая передо мной поистине была достойна звания «натюрморт». Что, в переводе значит «мёртвая натура». Так как оба, лежащих в пьяной отключке тела, живыми назвать можно было с очень большой натяжкой.

Вокруг стояли и валялись пустые бутылки из под бормотухи и прочих разных, столь любимых маргинальными личностями, «Агдамов». Служащие импровизированными пепельницами консервные банки были полны окурков. И издавали они такое смачное амбре, что впору было зажимать нос.

Не тратя врем на попытки разбудить обоих субчиков, я прошёл в коридор и, щёлкнув замком, открыл двери и впустил всю честную компанию. Следом увязалась вездесущая Марфа Ивановна но, вопреки ожиданиям, против её присуствия никто особо не возражал.

Я, под негромкие причитания, вернул позаимствованную отвёртку хозяйке и, понукаемый кивком Познякова взял на себя почётную миссию, по приведению в чувство, а так же, мало-мальски вменяемое состояние, Пескаря и Лаптя.

В кармане у последнего, посредством охлопывания, обнаружилась связка ключей. Которую я, преодолевая брезгливость и обернув руку носовым платком, вытащил и предъявил начальству.

Ну, а дальше мы погрузили обоих в УАЗик и, закрыв на ключ дверь квартиры, отвезли задержанных в следственный изолятор. Дело об убийстве уборщицы гастронома забрала прокуратура.

Я, потратив полчаса, изложил собственные соображения, в которых указал главными подозреваемыми директора магазина Валентину Николаевну (как заказчицу кровавой расправы), и Виталия Баранова, как непосредственного исполнителя.

Вся их нехитрая двухходовочка оказалась шита белыми нитками. И, я думаю, что экспертиза без труда обнаружит следы крови на одежде Баранова и полное отсутствие таковых на шмотье Лаптева.

Ну, а дальше, как говориться, «куй продест». Или, в переводе на русский, «кому выгодно». Да, согласно плану нечистой на руку директрисы, наличие в квартире Пескарёвыа пары ящиков «чернила», якобы похищенных со склада гастронома Лаптевым, являются неоспоримой уликой. Да и корыстные намерения налицо.

Вышедший из ЛТП Санёк, в пьяном угаре, ударил сожительницу по голове. И, завладев ключами, похитил сорок бутылок вожделённого пойла. После чего, вместе с Пескарём ударился в пьяный загул.

Но, в правоохранительных органах работают «не пальцем деланные». И, уверен, даже не прилагая особых усилий, сотрудники прокуратуры легко выведут мошенников и убийц на чистую воду. А так же оправдают, невиновного в данной конкретной ситуации, случайно попавшего под раздачу Лаптева.

Такая вот «финита ля комедия» Свердловского разлива.

Но, если честно, ужас просто. И кошмар. Ради того, чтобы повесить на заплывшую жиром шею ещё пару золотых цепочек, с лёгкостью пойти на убийство! При этом, с большой долей вероятности, подведя под высшую меру и, таким образом, лишив жизни ещё одного, пусть и не самого лучшего, но всё-таки, человека.

Короче, уроды, блядь! То есть, опять прошу прощения, моё справедливое негодование переходит все мыслимые границы.

Остаток дня провёл, лениво перелистывая сваленные на мою голову папки. При этом, как уже говорил, стараясь не вдаваться в подробности и, если честно, больше размышляя о предстоящих соревнованиях.

Чисто с технической точки зрения, всё вроде бы было ясно. Используя своё физическое превосходство, нужно просто и незатейливо навалять плюх выставленным против меня соперникам. Стараясь, при этом, не перейти границы дозволенного. И, увлёкшись, не сломать что-нибудь вышедшим на ринг спортсменам.

Но это в теории. Практика же показывала, что любое взаимодействие с людьми порой чревато такими вывертами и спонтанно возникающими ситуациями, что просто мама держись!

Тут и амбиции участников. И, я почему-то в этом уверен, подковёрная возня организаторов. И множество прочих, больших и маленьких нюансов, в которых потерявший память я нисколечко не разбирался.

В общем, откровенного страха я, конечно же, не испытывал. Но, всё-таки, лёгкий мандраж присутствовал. И, нет-нет, да и нашёптывал в ухо малодушные и пораженческие мыслишки.

«А, может ну его, этот бокс»? — Лениво позёвывая думал я. — «Скажусь больным, да и шут с ним».

Естественно, репутационные потери в этом случае практически неизбежны. Но, хотите верьте, хотите нет, мне почему-то казалось неважным мнение окружающих. А турнир вдруг представлялся эдакой детской забавой. Придуманной для того, чтобы взрослые и большие