Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

по схеме. Не нужно напрягаться как на соревнованиях, все же это товарищеский матч, нам только травм и перенапряжения нам не хватало. У нас на носу рейтинговые матчи, скоро жеребьевка пойдет, может статься, что на первом же кругу с «Уралочкой» из Свердловска встретимся, вот тогда нам вся наша сила понадобиться. Это товарищеский матч, он в зачет не идет, рвать жилы будет непродуктивно. Просто отработали как на тренировке — спокойно и по схеме, этого будет достаточно. Более чем достаточно. Ясно?

— Волейбол — это страсть!

— Волейбол — это наука. Схемы, паттерны поведения, расчет ресурсов и разработка тактики, планирование стратегии и раскрытие потенциала всех игроков. А ты Громова, со своей страстью никогда капитаном не станешь. И тренером тоже.

— Хм. Какие интересные тут ритуалы у местного тренера. Пишут, что он со всей своей командой спит, для повышения результатов. — задумчиво говорит Арина, переворачивая газетную страницу: — а у нас почему не так?

— Чего⁈ А ну дай сюда!

Глава 3

— Ты смотри, что эта гадина понаписала про нас! — трясет в воздухе газетой Наташа Маркова: — нет, вы гляньте! Инсинуации! Будто Витька с нами всеми спит, а он даже не собирался!

— Маркова, ты седьмая на скамейке запасных в команде рабочего коллектива предприятия, сгоняй за газировкой лучше. — откликается Маша Волокитина: — не могут такое в газете написать. Цензоры не пропустят. У нас, конечно, свобода слова, но в определенных рамках. Как в областной газете могут написать, что в местной волейбольной команде оргии практикуют? Да у них кровь из носа пойдет и глаз вытечет. В прошлом году эту историю про Добрую Вожатую из пионерского лагеря так и не написали же, отделались короткой заметкой. Ты лучше вон девчонкам с матрасами помоги. Витька! То есть Виктор Борисович, твою же мать, все время забываю, как к тебе правильно обращаться… Виктор Борисович, а это вот прямо обязательно? Всем вместе ночевать в последнюю ночь перед матчем, да еще тут? — она выпрямляется и обводит взглядом пустой зал спортивного комплекса «Металлург».

— Обязательно. — отвечает ей Виктор: — вот прямо обязательно. Я вас сейчас по домам отпущу и весь боевой настрой, который мы по крупицам собирали — посыплется как песочек. Будете сегодня все вместе ночевать. Вещи кому какие нужны или сменная обувь там или мишку плюшевого из дома нужно — скажите, вам привезут. Но ночуем сегодня все вместе и вот тут… — он в свою очередь обводит пустые трибуны и площадку с волейбольной сеткой в центре взглядом. Упирает руки в бока. Глубоко вдыхает. Улыбается.

Они приехали в город уже вечером, после шести. По предварительной договоренности с руководством им без всяких вопросов выделили и задние спорткомплекса в полное распоряжение и матрасы с бельем и ужин в термосах, никто даже пикнуть не попытался. Руководство комбината в лице Соломона Рудольфовича, заместителя директора по производству — понимало, что победить команду из высшей лиги невозможно по определению, и надеялось хотя бы на достойное сопротивление. Однако в сердцах людей всегда живет безумная надежда на чудо. На то, что «настанет день, настанет час, настанет миг…» и что этот тот самый день, час и мгновение, когда «кипит гранит, пылает лед и легкий пух сбивает с ног!». Что чудо произойдет именно с ними, именно сейчас. А для чуда — ничего не жалко. Потому Соломон Рудольфович отдал приказ чтобы никто не перечил тренеру команды, а в связи с тем, что Валентин Сергеевич фактически самоустранился, то человеком, которому на короткое время стали доступны все ресурсы Комбината — стал Виктор. Он вполне мог бы заказать на ужин жаренного слона и мог быть уверен, что волшебники из отдела связей со смежниками — тут же связались бы с ближайшим зоопарком, а в плавильном цеху отлили бы самую большую в мире сковороду. Но, как и всегда, эта власть была авансом и после матча с него обязательно спросят — если они проиграют с разгромным счетом. Если смогут показать себя достойно — не спросят. Ну а если победят… что ж, победителей не судят, победителей награждают. Это как с Царем Дождей у Фрейзера — смог дождь обеспечить — молодец, вот тебе трон, лучшая еда, богатство, красивые девушки и вообще все что пожелаешь. Не смог — значит следующим кандидатом на жертвоприношение дабы умаслить Бога Дождя — будешь именно ты. Тяжесть ответственности так сказать. Именно поэтому старший тренер и самоустранился, было бы глупо считать, что его не интересует слава или не волнует то, что Виктор фактически стал ВРИО тренера. Конечно же нет, старшими тренерами люди без амбиций не становятся, тем более в такой команде — при предприятии союзного значения. Валерий Сергеевич и сам мог бы использовать ресурсы Комбината, просто он понимал, что потом вся тяжесть ответственности за слитый всухую матч ляжет именно на него. А ему такое вот никак не нужно, за такое и снять с должности могут, если совсем обосраться… а должность старшего тренера команды Комбината — это вам не хухры-мухры, это не как в школе — подписка на классиков зарубежной прозы и очередь на вступление в садоводческое общество, чтобы дачный участок получить. Нет, старший тренер команды Комбината — это квартира в центре города, это автомобиль вне очереди и не какой-нибудь «Запорожец» или даже «Москвич», а самая настоящая «Волга», это льготный отпуск в санатории Комбината в Ялте, это отоваривание напрямую с базы Комбината, где всегда есть роскошь, недоступная обычному советскому гражданину, от кроссовок и магнитофонов с цветными телевизорами до сырокопчёной колбасы, «Птичьего молока» и армянского коньяка.

Так что лишаться должности Валерий Сергеевич не собирался, а Виктору все равно терять нечего, либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Потому-то Валерий Сергеевич и последовал примеру пятого прокуратора Иудеи, всадника Понтия Пилата — он умыл руки.

В свою очередь Виктор знал, что, если сейчас отпустить ту же Айгулю домой — она неминуемо столкнется со своей матерью, которая двумя привычными словами сломает всю вновь обретенную уверенность. Кризис столкновения с реальностью неминуем, но для команды лучше если он произойдет уже после товарищеского матча. Сейчас он не может допустить чтобы моральный дух команды пошел вразброд, хрупкий баланс только-только достигнут, потом это все обязательно развалится, нынешнее единство ложное, оно должно рассыпаться, подвергнуться испытаниям и только потом — пересобраться в истинное единство, в настоящую команду, но у них