Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

ухлестывал. Даже родителей подбивал, чтобы сватать меня шли, да не судьба. Они богаче моих жили и нашли ему в жены дочку мельника. А та балованная, ленивая. Так мой Бранко и на поле робил, и по дому. Зачем женился только? Над ним вся деревня смеялась.

– А в этом доме, – она ткнула в пустое место, заросшее высокой травой, – вся семья в одну ночь угорела. И младенчик с ними. Потом долго он пустовал, пока наши не растащили бревна по своим хозяйствам.

– А вот здесь – видишь? Сарайка одна только и осталась. Так это твой дом когда-то был, а следующий – мой. Пришли мы, Аннушка.

Ну наконец-то, а то я уже напряглась историю каждого дома выслушивать. А улица длинная..

Тетка Ванда уверенно сняла хомут, что придерживал калитку, и шагнула к дому.

– Запри дверь, – кинула мне через плечо, а сама быстро направилась в дом.

Распахнула двери и заголосила со слезами в голосе:

– Родненькие мои!

В ответ что-то упало, причем неоднократно, а затем поднялся нестройный вой в ответ:

– Матушка! Пресвятая Дева позволила свидеться! Радость-то какая!

И вся куча-мала застряла в дверях. На тетку Ванду навалились три девицы, поверх рослый мужик обнимал и девиц, и тетку, а под ногами на четвереньках ползали еще двое детей. Надо ждать, пока слезоразлив поутихнет.

Плакали, причитали, обнимались. Пока не спохватились.

– Что мы в дверях-то тебя держим, будто в дом не пускаем?

И пробка из людей втянулась внутрь. Ну и я за ними.

Дом представлял собой одну большую комнату, разделенную печью на две части. В одной части сейчас была суета. Ванду усадили за стол. Опять облепили. Потом отлипли, и одна из женщин начала хлопотать возле печи.

А во второй части – только лавки вдоль стен с накинутым поверх тряпьем.

– Да что ж это я… Аннушка, проходи. Садись рядом. Вот спасительница моя, – тетка вскочила и за руку притащила меня к столу. – Помните ее?

В ответ все неопределенно покивали головами.

– Выкупила она нас. Наследство от папаши получила. Баронской дочкой оказалась. Землю и целый мешок денег получила. Вот сейчас в ее земли и направляемся.

Заболтала Ванда меня по дороге, и я забыла провести инструктаж, чтобы не распространялась обо мне да о себе. А сейчас уже, видно, поздно.

Суета смолкла, все замерли и круглыми от удивления глазами разглядывали меня.

– Здрасте вам!

– Мирко, когда обоз-то мимо пойдет? – обратилась тетка к сыну.

Он здесь был единственный мужчина, остальные – молодые женщины. Может, тетка Ванда и поняла, что сболтнула лишнего, а может, в подтверждение серьезности наших намерений спросила про обоз.

– Так ежели вы сейчас богачки, зачем обоз дожидаться? Карету купите, охрану наймите и сами поезжайте, – разумно предложил Мирко, косясь на меня.

Тетка Ванда посмотрела на меня взглядом побитой собаки. Дескать, прости, не сдержалась.

– Я не знаю, в каком состоянии земли, даже где они – не знаю. Не исключено, год добираться до них придется. Да и с обозом надежнее.

– Так оно… Вы на богачек-то не похожи. Возможно, и не убьют вас с обозом, не ограбят, – задумчиво почесав густую черную бороду, вернее подбородок, «успокоил» сын Ванды.

– Ну так когда обоз? – вернулась я к главной мысли.

– Два дня еще ждать.

– Ну, это не до осени. Два дня можно и подождать, – и я с намеком глянула на хозяина.

– О чем речь, конечно, оставайтесь, – спохватился он.

Вскоре на столе появился горшок с чуть теплой кашей и кувшин с молоком.

Кашу нам с теткой положили в одну тарелку, но выдали каждой по ложке. А из кувшина налили молока в щербатые чашки.

Пока ели, хозяева не отходили от нас и все расспрашивали одно и тоже. Как нам жилось у хозяина? Какой у него дом? Вкусно ли кормили? Про меня и наследство никто не произнес и слова. Но эта тема витала в воздухе, и, казалась, он скоро начнет искрить. А то и вообще вспыхнет.

После ужина я попросила ведро воды, чтобы умыться перед сном, все же пыльная с дороги. Затем нам с теткой выделили одну лавку на двоих. Широкую. Я улеглась к стене, а на другой половине дома до середины ночи хозяева с Вандой о чем-то шептались.

Я же задумала утром переговорить с Мирко о помощи. Конечно, хорошо бы не разделять тетку с семьей… только денег на выкуп всех у меня нет, а зная аппетиты хозяина, глядишь, и землю придется отдать взамен их свободы.

Приданое, это я еще в дороге решила, по два золотых каждой теткиной дочери оставлю. Дальше сами пусть решают, как ими распорядиться. Но остается Мирко. Может, козу им надо? Или телегу купить, или посуду? Один-два золотых я готова на него потратить. Матушка-то его меня не бросила, как о родной заботилась. Значит, и они все мне не чужие.

А что деньги, как вода, сквозь пальцы уходят – так то обстоятельства и жадность бывшего хозяина с храмовником. С другой стороны, у меня есть земли с тремя деревнями и надежда на благополучное будущее. А что есть у этих людей?

Глава 9

Я проснулась вместе со всеми, едва в проеме окна забрезжил рассвет. Умылась, оделась, а дальше что делать? Если в хозяйском доме работа расписана по часам, то сейчас я предоставлена сама себе. А ведь так будет отныне всегда. Следовательно, надо самоорганизовываться.

– А Мирко где? – я отвлекла Ванду от приготовления завтрака.

– Во дворе, – ответила она, и я направилась туда.

Странно, что не встретила его, когда умывалась. Вышла и начала обходить двор. Беспорядок здесь, конечно, повсюду. Сваленный хворост, половина колеса от телеги, осколки черепков. Столько баб в доме? Почему бы не устроить субботник да не убрать весь мусор?

– Что, ваша светлость, не подготовились мы к вашему визиту? Не убрали двор, еды не наготовили. Вы уж не серчайте на нас.

Мирко вышел из пристроя, стряхнул с ноги остатки грязи и встал руки в боки.

– Смешно шутишь. Весело.

– Где уж нам до шуток. Мы же сейчас вам не ровня. У вас и земли, и деньги, и вольная, а у нас вот вся жизнь здесь пройдет, – он пнул стену сарая и сплюнул в сердцах на землю.

Во дурак! Можно