Ткач Кошмаров. Книга 4 - Юрий Розин

Я подошёл с иглой, капля прозрачной жидкости сверкнула на острие. В лаборатории стало тихо — даже вентиляция замерла, будто затаив дыхание.

— Вы ошибаетесь, — мягко сказал я, протирая спиртом сгиб его локтя. Кожа под моими пальцами была грубой, покрытой старыми шрамами. — Я ни перед кем не ползаю. Но клан должен быть сильным. Даже если для этого придётся работать с теми, кто этого не заслуживает.

Шейзан резко приподнялся на локте, его лицо исказила гримаса ярости.

— Ты смеешь…

Но я был быстрее. Игла вошла в вену с лёгким хрустом, поршень шприца опустился плавным движением. Шейзан дёрнулся, как рыба на крючке, его глаза расширились от неожиданности.

— Что… ты… — он попытался вскочить, но без трости лишь шаркнул больной ногой по полу.

Я отпрянул, наблюдая, как действует снотворное. Сначала дрожь в веках, потом мутнеющий взгляд, наконец — медленное оседание тела обратно на кушетку.

— Спите, — прошептал я, глядя, как сознание покидает Шейзана. Его пальцы судорожно сжали простыню, оставив морщины на безупречной ткани. — Вам ведь так нужен проводник, не правда ли?

Последнее, что он успел — бессмысленный, полный ненависти взгляд, прежде чем веки сомкнулись. Капля слюны скатилась по подбородку.

Я вынул иглу, следя за ровным дыханием бессознательного тела. Теперь можно было начинать настоящую работу.

###

Шейзан иль Регул, должно быть, пришел в сознание с ощущением, будто череп ему раскалывают тупым топором. Каждый вдох отдавался пульсирующей болью в висках, а язык прилип к пересохшему нёбу, словно обожженный раскаленным металлом.

Побочный эффект от введения первого компонента предоставленного Нимпусом препарата. Очень радующий меня побочный эффект.

Когда он попытался пошевелиться, то быстро понял, что руки и ноги были туго перетянуты мерцающими серебристыми нитями, впивающимися в кожу при малейшем движении. Некоторые нити образовывали сложные узлы вокруг суставов, полностью лишая возможности двигаться.

Он лежал на той же кушетке, вот только теперь в лаборатории мы были не одни.

Отец, массивный, как крепостная стена, со скрещенными руками и лицом, застывшим в каменном выражении, сидел рядом с головой Шейзана, пристально глядя тому в глаза. Курт, более расслабленный, стоял чуть в стороне, медленно перебирая пальцами кольцо на пальце.

Шейзан рванулся, пытаясь разорвать путы, но нити лишь глубже впились в плоть, оставляя кровавые полосы на запястьях. Его голос, хриплый от ярости, разорвал тишину:

— Вы… вы осмелились⁈ Я — старейшина клана Регул! Меня знает сам король! Вы все умрете медленной смертью за это!

Я подкатился поближе, осторожно похлопал рукой его по морщинистой щеке, мой голос звучал спокойно, почти ласково:

— Кричи громче, сволочь. Тебя все равно никто не услышит. К тому же, думаешь, если мы решились тебя поймать и спеленать, мы не пойдем дальше?

Шейзан замер, его глаза метались между нами, ища хоть каплю сомнения, слабости. Напряженная тишина длилась несколько ударов сердца, пока Курт не нарушил ее:

— Мы знаем о твоих связях с Теневым Сообществом. Вопрос лишь в том, насколько болезненным будет твое признание.

Я поднял руку, и нити Ана ожили, превратившись в десятки тончайших лезвий, окруживших тело Шейзана как смертоносный ореол.

— Давай начнем с простого, — произнес Курт. — Ты работаешь на Теневое Сообщество. Сколько лет?

Шейзан сглотнул, его голос дрогнул:

— Это… это клевета! Я верен клану!

Я довольно осклабился. Одна из нитей плавно скользнула по ладони Шейзана, неторопливо подбираясь к ногтю на мизинце. А потом вдруг резко пробила пластинку насквозь и одним резким рывком выдернула ноготь из пальца.

Но это была лишь прелюдия. Еще десяток нитей почти сразу вонзились в окровавленное мясо и начали шерудить там, щекоча кость фаланги.

— Первая ложь, — констатировал я. — Поверь, мне это доставляет огромное удовольствие. Я словно закрываю гештальт, зудевший в мозгу больше года после того, как ты похитил Даргана и едва не убил его. Так что в твоих интересах начать говорить, потому что иначе я продолжу, и не остановлюсь, пока не отделю все твое мясо от костей. Или, может быть, хотя мне это и будет очень противно, стоит сразу перейти на тот орган, где костей нет вовсе? Давай попробуем еще раз. Сколько лет ты предаешь клан?

Шейзан тяжело задышал, в его глазах, обычно глядевших на меня с презрением и насмешкой, вспыхнул животный ужас:

— Двенадцать… двенадцать лет… с тех пор как… после ранения…

Курт кивнул, удовлетворенно:

— После того как ты потерял Поток в битве у Громовых Ворот. Они предложили тебе исцеление?

Шейзан закашлялся, кровь из пальца капала на камень:

— Нет… нет исцеления… только… только обещания. Информацию. Влияние…

Я наклонился ближе, его глаза сверкали в полумраке:

— Кто стоит во главе Сообщества?

Нити начали «облизывать» другой палец, заставляя Шейзана выгнуться от боли.

— Я не знаю! Клянусь Потоком! Есть совет… семь Теней… я знаю только двоих… заместитель главы Садаль и третий принц!

Нити впились глубже, и Шейзан завизжал.

— Я ведь… не соврал, зачем⁈

— Я ведь сказал, что мне это нравится, — пожал я плечами. — Тебе лучше говорить самому, а не отвечать на наши вопросы. Так будет быстрее, не находишь?

— Погоди, -остановил меня отец. — Мы успеем узнать детали. Но я больше не могу ждать, — он схватил Шейзана за горло, с силой тряхнул. — Кто убил Пайру? Говори!

Глава 3

Шейзан напрягся, его глаза расширились:

— Я… я не знаю…

Нити впились в кожу глубже, заставляя кровь течь ручьем.

— Врешь! — зарычал отец. — Такой как ты должен знать хотя бы что-то! Ты полтора года следишь за Лейраном! Я не верю, что ты не узнал о нем все, что мог, в том числе и об инциденте с «самоубийством» Пайры!

Шейзан замотал головой:

— Клянусь, не знаю кто именно… Но… — он замолчал, сжав зубы.

Я сжал кулак, и нити снова начали превращать пальцьы Шейзана в фарш.

— Но что?

— Она… она участвовала в исследованиях… Валгус иль Антарес… Уверен, если ее за что-то и убили… то именно из-за этого!

Отец сжал пальцы сильнее, его лицо исказилось от ярости:

— Она добровольно пошла на это?

Шейзан, задыхаясь, кивнул:

— Должна была… пожалуйста!.. я больше ничего об этом не знаю, клянусь!..

— Ладно, — вздохнул отец, разжимая