Светлый пепел луны. Книга 3 - Тэнло Вэйчжи

Но Цэнь Мисюань уже поняла, что даже с небесным оружием ей быстро не победить. Бросив на соперника свирепый взгляд, она раздавила амулет на своей шее. Появился золотой магический круг и запер Юэ Фуя внутри.

– Посмотрим, как ты увернешься на этот раз! – крикнула она и ударила его кнутом.

Ради победы в поединке девушка не пожалела защитного амулета, отлитого для нее отцом. Глава секты Чисяо уже миновал ступень преодоления скорбей, став одним из сильнейших в мире совершенствующихся, поэтому Юэ Фуя, который достиг лишь ступени золотого эликсира, не смог вырваться из ловушки магического барьера и снова попал под удар кнута. Тот не нанес сильного вреда, просто рассек одеяние на его плече.

Толпа зашумела, даже старейшины нахмурились. Считать ли это нарушением со стороны ученицы Цэнь? Защитный магический барьер – полезная штука, но его никогда не применяли на соревнованиях. Тем не менее в правилах турнира ничего на сей счет не сказано, стало быть, причины прервать бой нет. К тому же отец Цэнь Мисюань – могущественный совершенствующийся и уважаемый глава секты, поэтому велика вероятность, что его дочь все равно оправдают. Однако само то, что девушка потратила такой мощный талисман на простое состязание, показывало, что она чрезвычайно упряма и мстительна.

Пока старейшины решали, как поступить, Юэ Фуя оказался полуобнажен. Разорванное белоснежное одеяние открыло взглядам окружающих мускулистую грудь.

Лицо Цюй Сюаньцзы приняло торжественное выражение. Он подмигнул Юэ Фуя, показывая, чтобы тот признал поражение, если не готов больше держаться. Пока ни одна из сторон не была выбита с арены, а Цэнь Мисюань не нанесла противнику серьезных травм, соревнование не могли объявить завершенным. Но Юэ Фуя имел право сдаться, и тогда сопернице пришлось бы опустить оружие. Однако юноша внутри магического барьера упрямо сцепил зубы и с трудом уклонился от кнута. Он и не думал открыть рот.

Яо Гуан сердито фыркнула:

– Это уж слишком! Мы здесь для того, чтобы весело провести время. Зачем же так унижать друг друга?

Сусу наблюдала нахмурившись. Она прекрасно понимала, почему Юэ Фуя предпочел унижение признанию поражения: он во что бы то ни стало хочет выиграть для нее лампу.

Меж тем Цэнь Мисюань вздумала сбить противника с ног и холодно улыбнулась. Кроваво-красный кнут рассек воздух, целясь в колено юноши. Было очевидно, что он не сможет увернуться. Однако внезапно кто-то подлетел к ним. Сусу перехватила кнут и шевельнула запястьем, и на небесном оружии вспыхнул слабый язычок пламени, которое быстро добралось до руки Цэнь Мисюань и опалило ее. Та отбросила кнут и уставилась на обидчицу широко открытыми глазами.

Девушка в белом обернулась к юноше и проговорила:

– Фуя, хватит. Будь сильным.

В ее тоне было столько заботы, что Юэ Фуя вспомнил свою спасительницу, которая несла его на спине через горы и леса. Как-то раз она сказала ему на прощание: «Будь сильным, и, я надеюсь, мы снова встретимся».

Юэ Фуя в изумлении смотрел на нее. Еще недавно под ударами кнута он сохранял спокойствие, но в этот момент внезапно смутился, сам не зная отчего.

Цэнь Мисюань хотела было возмутиться, но тут Юэ Фуя произнес:

– Я признаю поражение.

С того момента как Сусу прилетела на арену, вокруг стало так тихо, что можно было услышать, как пролетает муха.

Цэнь Мисюань стиснула зубы от гнева.

– Кто ты такая? Как ты смеешь прерывать соревнование?

Послышался шепот, но Цюй Сюаньцзы наверху улыбнулся и произнес:

– Сусу, иди сюда!

Все удивленно посмотрели на девушку. Значит, это и есть драгоценная дочь главы Хэнъяна! Говорят, она родилась с духовным телом и даже во сне оно впитывало духовную энергию неба и земли! Владыка Цюй берег ее как зеницу ока, и, хоть она была самой младшей, тем не менее занимала высокое положение в секте. Совсем крошкой ее отправили учиться на остров Пэнлай, и в столь юном возрасте она постигла искусство быстрого и легкого меча. Все в Хэнъяне обращались с совершенствующейся как с сокровищем, но за последние годы о ней никто ничего не слышал.

Цюй Сюаньцзы встал:

– Моя дочь совсем юна и никогда не участвовала в турнирах. Прошу простить ее.

После этих слов и ученики, и старейшины замахали руками, показывая, что никто не сердится.

Сусу потянула Юэ Фуя за собой и села рядом с отцом. Гости соревнований поглядывали на нее с любопытством, а соученики – с гордостью. Девушка улыбнулась и подмигнула им в ответ.

Поняв, что это дочь главы секты, Цэнь Мисюань закусила губу. Она хотела покрасоваться перед Цюй Сюаньцзы, но из-за вмешательства Сусу в поединок потеряла над собой власть. Вдобавок отец, похоже, так любит дочь, что даже закрыл глаза на то, что она прервала соревнования. Цэнь Мисюань была очень недовольна. Ин Чжуан с тревожным видом подошел к ней и тихо окликнул:

– Сестрица!

Соученик понимал, что она зашла слишком далеко. Юэ Фуя явно не нарочно порвал ее одежду, а вот она унизила его сознательно.

Цэнь Мисюань сообразила, что, будучи гостьей Хэнъяна, не стоит ссориться с «драгоценной доченькой», поэтому, когда Ин Чжуан оттащил ее, удовольствовалась тем, что бросила в сторону Сусу и Юэ Фуя холодный взгляд. Дочь главы и растерянный юноша, естественно, не обратили на это ни малейшего внимания.

Соревнования шли своим чередом, но после дуэли Цэнь Мисюань и Юэ Фуя смотреть на другие поединки было скучно, поэтому три дня спустя стало известно, что на самой отдаленной площадке, куда доходил редкий зритель, объявился непобедимый боец.

Молодой человек носил черное сюаньи, расшитое узором в виде серебристых рыб. По его очаровательному и невинному лицу невозможно было догадаться, что он настолько грозный противник, поэтому от него никто не ожидал подобного, даже соученики, к которым он примкнул в прошлом году. Их секта Сяояо[14] славилась лишь буддийской ленью. На любые проблемы они говорили одно и то же: «Ладно, забудь». Этими двумя словами решались все споры, оттого уровень совершенствования учеников секты был очень низким. Вот почему мало кого интересовали поединки юноши из Сяояо.

Однако именно ученик этой секты выиграл девять битв подряд в первый день, а в финале одолел последователя из Чисяо всего за три приема. Когда он своими пальцами-когтями обхватил его шею и холодно уставился на противника, всем почудилось, что дело дойдет до убийства, но в следующий момент юноша скромно поклонился и помог побежденному подняться, смущенно извиняясь.

Из-за дерзкого вмешательства в первый день состязания все