Суворовец. Том 2 - Анна Наумова

Спросил я больше для порядка. На мякине меня не проведешь. Я сразу понял, чего Колян на забор пялится.

— Слушай… — взмолился приятель. — Андрюх! Будь другом! Помоги, а! Ну позарез мне в город надо!

— Куда? — коротко спросил я. — В "Склиф?

Колян потупился.

— Прикроешь?

— Нет! — жестко ответил я. — Не прикрою. Как раз потому, что я тебе друг. И не хочу, чтоб тебя в школу обратно из училища отправили. Ты ей все равно ничем не поможешь. Лучше, как снег закончим грести, зубри деепричастия. И то больше толку будет. Сделаешь приятное своей ненаглядной, когда диктант нормально напишешь.

Колян открыл было рот, чтобы поспорить. Но понял, что ничего не выйдет. Взял покорно лопату и продолжил работу.

А я вдруг кое-что вспомнил!

Глава 3

Шрам.

Шрам на обветренной морде. Красный, рваный, уродливый.

В прошлый раз я его и не заметил как-то. Обратил только на хищные, злые глазенки длинного гопника, который в той компашке шпаны явно считался «основным». А сейчас вспомнил. Этот шрам начинался с середины лба, рассекал бровь и заканчивался у самой губы длинного.

Я вспомнил, кем был этот не по погоде одетый гопник лет восемнадцати. И был уверен, что не ошибся. Еще во время стычки на холодной заснеженной улице по дороге в училище мне эта морда со звериной ухмылкой показалась знакомой. Просто он был моложе… Лет на двадцать. Но все с тем же шрамом, презрительным взглядом и хищным оскалом. Про таких людей (точнее, нелюдей) моя бабуля говорила, что они гнилые от рождения.

«Ризотто».

Один из криминальных авторитетов, известных в лихих девяностых. Главарь местной ОПГ, которая орудовала в Москве. Организованной преступной группировки то бишь. Поначалу даже не ОПГ. Так, ОПГ-шечки. Собирал «Ризотто» таких же отморозков, как сам, и шел на дело.

Вырос «Ризотто» на юге Москвы: то ли на Шипиловской, то ли где-то рядом. Там, кажется, он и начал сколачивать свою банду — из местной гопоты.

Сначала его дворовая ОПГ-шечка совсем мелочевкой занималась. Так, у школьника, которого мама в магазин послала, мелочь отобрать. Да пригрозить, само собой, чтобы дома не смел жаловаться. Подвыпившего работягу, заснувшего на лавке у пивной, обчистить… С мажора какого, идущего домой по пустынной улице, куртку снять…

Дальше — больше. Сфера деятельности расширялась. Таксиста грабануть, избить и оставить на улице, угнав машину. У тетки-бухгалтера сумку с зарплатой, полученной на всю контору, вырвать да по башке дать, чтоб не запомнила. Это все «шипиловские».

Отморозки росли. Росли и их аппетиты. Росла и серьезность совершаемых им преступлений. Они давно уж перестали совершаться только на Шипиловской улице и в ее окрестностях. Вышли далеко за пределы.

А уж потом… А потом, в девяностых, «Ризотто» и вовсе начал работать по-крупному.

Имя этого авторитета я напрочь забыл. Оно и неудивительно: сколько лет минуло с тех пор, как мы его взяли! Фамилию, ясен пень, я тоже не помнил. А вот погоняло, то есть кликуху, не забыл. Оно и неудивительно! Уж больно чудная она была. «Ризотто» — это не какой-нибудь там «Мутный», «Рыжий», «Качок» или «Кулак».

Я даже не знал, что означает это прозвище — «Ризотто». Понял только, что что-то по-итальянски. Ну, Чиполино там, аллегро, фортепиано… И «Ризотто» туда же. Я, капитан милиции, ни разу в жизни не бывавший в Италии, и пиццу-то никогда не пробовал. А уж ризотто — тем более.

Паста — да, в моем меню была ежедневно. И в меню сослуживцев. Макароны то бишь. На растительном масле. Дешево и сердито.

Вот таким я был «итальянцем».

Да, если по честноку, почти все такими были…

Дни летели, время шло… И спустя лет пятнадцать обычные гопники с юга столицы превратились в одну из крупнейших криминальных группировок в Москве. Лучше и не представлять себе, на что теперь был способен «Ризотто». Убивали, грабили… ну и так, в свободное время крышевали наперсточников, тех, которые промышляли у магазинов «Польская мода», «Лейпциг», «Электроника»… В девяностые на игре в наперстках можно было нехило так подняться.

А еще члены из банды «Ризотто» уже на потоке вымогали деньги у водителей, которые «бомбили» у метро «Каширская». Потом, кажись, и заправки под себя подмяли… Почти никто уже и не помнил, откуда взялся «Ризотто», и откуда у него на морде этот шрам. Но знали про него все. Поговаривали,

А взяли мы «Ризотто» случайно — среди вещей арестованного «Фигуриста», то бишь Дени Королькова, была записная книжка с очень нужными нам адресами и телефончиками, в том числе и — мобильными. Нашли при обыске его жилища на Кутузовском.

Вот так вот просто открылся ларчик, который мы не могли открыть несколько лет…

К тому времени в группировке «Ризотто» дела шли уже не очень хорошо. Ее авторитет ослаб. Большая часть лидеров которой пала жертвами внутренних разборок. Да и сам «Ризотто» уже, что называется, сидел на «очке». Боялся подставы от своих же. Из тех, с кем он, будучи еще ПТУ-шником, щемил малолеток и ходил на гоп-стоп, никого уже в живых не осталось.

И «Ризотто» боялся. Боялся не столько тюрьмы, сколько мести других членов группировки. Постоянно переезжал туда-сюда, не жил больше недели в одном месте, имел несколько поддельных паспортов. Вроде бы он даже пытался внешность изменить, нося парики и неуклюже замазывая шрам на лице.

Но, как говорится, сколько веревочке ни виться… Вместе с авторитетом взяли и еще кое-каких оставшихся подельников. Так и закончила свое существование та самая местная ОПГ-шечка с Шипиловской улицы, во главе которой стоял «человек со шрамом».

«Ризотто» получил огромный срок и на свободу вышел, когда уже грянул тот самый финансовый мировой… Я о нем вспомнил, только когда увидел репортаж по телеку.

Что стало с бывшим «братком» из девяностых дальше, не знаю. Одни мужики в отделе поговаривали, что «Ризотто» исполнил давнюю мечту: сразу, как стало можно, рванул на Сицилию и дожил там остаток дней, поедая то самое итальянское блюдо, именем которого он сам когда-то назвался. Другие доказывали, что «Ризотто» и в Италии вернулся к прежнему роду деятельности. Сколотил, мол, и там какую-то мафию.

Я же предполагал, что гопника с Шипиловской, взявшего себе когда-то странную кличку, просто мочканули в Москве по-тихому. Может, «измайловские», может, «солнцевские»… А может, и «медведковские»… Много тогда развелось группировок. И ни до какой Италии «Ризотто»