Призрачный отель - Василий Анатольевич Криптонов

жильём — кафетерий, где Мстислава исполняет такое, что пальчики оближешь. Однако глупо же бегать домой каждый раз, как проголодаешься. Будто в детстве, когда мама с балкона: «Тиму-у-ур! Обе-е-едать!»

Взяли хот-доги и кофе, устроились возле стены, украшенной светодиодными лампами под старину и фотографиями счастливых посетителей заведения. Фотографии были стилизованы под полароидные.

— Почему у нас нет такой стены? — спросил я невнятно, откусив от хот-дога.

— Может, потому что души не получаются на фото, — улыбнулась Изольда. — У нас есть наши чётки. Возьми любую бусину, вглядись в неё — и воспоминания о клиенте придут сами, лучше любой фотографии. И не просто воспоминания. Они могут дать тебе силу. Каждая — особенную. С этим ты со временем разберёшься. Но суть в том, что не только мы что-то даём клиентам. Они нам дают не меньше.

Покончив с едой и допив кофе, я почувствовал, как волшебная смесь из калорий и кофеина распространилась по организму и попала в мозг. Как это часто у меня бывает, умная мысль пришла после еды.

— Слушай, чего подумал-то, — сказал я, глядя неопределённо сквозь стену в направлении того дома, что стоял в призрачном мире внутри не до конца оформившейся новостройки. — А если Маэстро спрятал её там? Ну или в подобном месте?

— Ты о чём?

— Ну, просто заброшка — это как-то слишком очевидно. А спрятать душу в доме, который по факту спрятан внутри другого дома…

Изольда соскочила со стула, глаза у неё загорелись.

— А ведь ты прав! Это… Господи, это же так очевидно! Вернее, совсем не очевидно. Он, скорее всего, поступил бы именно так!

Глава 26

Мы спешно вернулись к дому-внутри-дома и зашли туда через призрачный мир. Наверное, глупо поступили — надо было известить о своей догадке Кондратия. Душу ведь наверняка охраняют пожиратели, драться с которыми лично я не очень умею, а Изольду спрашивать неудобно. Однако азарт захлестнул обоих.

Волна, впрочем, тут же стихла. Мы беспрепятственно обошли все квартиры и не нашли ничего подозрительного. Только мелькнула на мгновение сидящая перед телевизором старушка. Отголосок, не больше.

— Н-да, — вздохнула Изольда. — Искать такие места будет непросто. Надо сообщить всем, пусть думают. Мне на ум ничего не приходит.

Я тоже был разочарован. Думал, что нам сразу повезёт найти душу и спасти её, уже представлял, как будет скрежетать зубами Маэстро. А теперь приходилось воображать, как он мерзко хихикает, наблюдая в хрустальный шар за нашими попытками.

— Ещё одно, — сказал я, когда мы шли обратно к отелю. — Мне кажется, что дом должен быть не в первой линии. Как бы он там ни запечатал душу, риск остаётся. Докричалась до меня — может докричаться и до кого-то из обходчиков. А те колесят по всем центральным улицам.

— Пожалуй, — вяло согласилась Изольда.

— Ладно, не раскисай. Жили бы мы в Москве — там да, можно год искать. А Смоленск уж как-нибудь за неделю прочешем.

— А может, у неё нет этой недели…

— Если бы Маэстро хотел её сожрать — уже бы сожрал. Но он задумал что-то другое.

— Это и пугает, знаешь ли.

Я чувствовал себя, с одной стороны, разочарованным, а с другой — взвинченным до предела. Сразу расслабиться у меня бы не получилось, поэтому я решил немного поработать и вместо своего люкса зашёл к клиенту.

Там ничего не изменилось. На доске была очередная сложная позиция, на лице клиента — сосредоточенное выражение.

— Уф! — сказал я, упав на стул напротив него. — Ну, время раскрывать карты. Игрок из меня паршивый.

— Это я заметил.

— Но я могу научиться.

— Не можешь.

— Почему это?

— Шахматам надо учиться с детства, когда ещё способны образовываться новые нейронные связи, когда мозг гибок. Тогда закладываются основы будущего успеха. А потом уже бесполезно. Ты просто двигаешь фигуры. Научить думать взрослого человека нельзя.

— Ну что ж теперь, пристрелить меня, как бешеную собаку? — Я бросил на столик рядом с доской книжку Донцовой, которую так и таскал с собой. Которая осталась даже и в призрачном мире, видимо, зачерпнув немного моей энергии. — Гроссмейстером, может, и не стану, но вам хотя бы не так скучно будет со мной играть.

Клиент покосился на книжку и двинул одну из фигур. Жестом предложил мне сделать ответный ход.

— Кто научил вас играть?

Я оценил обстановку на доске и, мысленно перекрестившись, двинул в самоубийственную атаку ферзя.

— Отец. — Клиент смотрел на обнаглевшую фигуру, внезапно вторгшуюся на его территорию. — Сам был увлечённым игроком. Меня в секцию записал, где был тренером.

Он снова покосился на книжку и сосредоточился на доске. Вместо того, чтобы, как я ожидал, снести ферзя, трусливо убрал короля. Хмыкнув, я продолжил атаку.

— Вам нравилось играть?

— Да! Нет… Я не знаю. — Вновь взгляд на Донцову. — Я всегда играл. Каждую свободную минуту. Отец говорил, что если я не буду развивать мозг, то к старости совсем отупею. Он же не знал, что я не доживу до старости…

Очередной пассивный ход, даже трусливый, я бы сказал. И тут клиент просто взял принесённую мной книгу. Раскрыл её на первой странице.

— Отец уже умер, а я продолжал играть. — Глаза клиента заскользили по строчкам, дальше он говорил, словно по инерции. — После работы не включал телевизор, а открывал справочники. Участвовал во всех турнирах. Решал задачки. Потом появился интернет, стало проще находить противников. Я постоянно только и делал, что развивал мозг. И совсем никогда не развлекался…

Перевернув страницу, клиент вдруг глупо хихикнул. Встал со стула и плюхнулся на кровать. Поднял книгу над собой на вытянутые руки, продолжая скользить взглядом по строчкам.

— Эй, вам тут, кажется, мат, — сообщил я, сделав очередной ход. — Посмотрите?

— Наплевать, — отозвался клиент, сопровождая высказывание шуршанием страницы.

Через пять минут я просто ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. А ночью, лёжа в постели, не увидел даже, а почувствовал тот самый луч. И это ощущение в глубине души — что всё хорошо и правильно. Я поднял руку с чётками. На них появилась третья бусина.

Я не поленился — встал, спустился на несколько этажей и зашёл в опустевший номер. Он выглядел так, будто здесь никто никогда не жил. Исчезла шахматная доска. Только на несмятой постели одиноко лежала разбухшая и изжульканная книжка карманного формата. Я забрал её с собой на память.

* * *

Утром, отправившись в кафетерий на завтрак, захватил книжку. О том, что клиент вознёсся, мои коллеги, разумеется, уже знали.

— Рассказывай, — мельком глянув на новую бусину, ухмыльнулся Денис. — Чего ты в этот