Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

– Что он сказал?

Казявичус обернулся, его глаза метались между гневом и страхом.

– Он хочет, чтобы Ксенополия подчинилась. Чтобы я подчинился, – резко ответил он. – Говорит, что новый порядок неизбежен и сопротивление бесполезно.

– И вы боитесь, что он сможет это сделать, – спокойно произнёс Кирилл, слегка наклоняясь вперёд.

Казявичус нервно рассмеялся, но его смех прозвучал фальшиво, почти истерично.

– Бояться? – переспросил он, почти выкрикивая. – Я просто реалист! Дарий не только взял второй по значимости город, он заключил союзы с крупнейшими кланами. У него армия фанатиков, поддержка элит, и он знает, как разрушить всё, что стоит на его пути.

Кирилл сохранял спокойствие, но внутри понимал, что ситуация обретает ещё более мрачный оттенок. Каждое слово Казявичуса было подтверждением, что Дарий опаснее, чем он предполагал.

– Тогда начнём с деталей, – твёрдо сказал он. – Расскажите всё, что вы знаете о его союзниках и ресурсах. Время на нашей стороне не играет.

Казявичус кивнул, подавляя внутренний ураган эмоций, и продолжил говорить. Кирилл знал: каждая секунда этого разговора – ещё один шаг к неизбежной войне.

Кирилл задумался, его пальцы сплелись на столе в жесте, полном сосредоточенности.

– Какие кланы его поддерживают? – спросил он, голос был твёрдым, но ровным.

Казявичус провёл рукой по волосам, словно пытаясь унять внутреннее напряжение.

– Ксеногаз и Ксенонефть, – ответил он. – Они обеспечивают его финансами. А ещё ходят слухи, что он ведёт переговоры с Ксенонано. Если они поддержат его, он получит технологии, которые дадут ему абсолютный контроль над регионами.

Кирилл прищурился, его лицо оставалось бесстрастным.

– Это делает его сильным, – произнёс он спокойно. – Но не неуязвимым.

Казявичус коротко рассмеялся, но в его смехе слышался сарказм.

– И что вы предлагаете, Пророк? – спросил он, складывая руки на груди. – Просто заявить: «Мы вас не боимся»?

– Нет, – ответил Кирилл. Его голос был так же ровен, как и взгляд. – Мы создадим коалицию.

Казявичус нахмурился, его взгляд стал подозрительным.

– Коалицию?

Кирилл кивнул.

– Дарий строит свою власть на страхе и поддержке ключевых кланов. Если мы лишим его этих ресурсов, он потеряет преимущество. Мы должны привлечь на свою сторону тех, кто не желает подчиняться его «новому порядку».

Казявичус замер, обдумывая его слова.

– И кто, по-вашему, готов нас поддержать? – спросил он, его тон стал настороженным.

– Ксеносекс уже выбрали путь независимости, – ответил Кирилл. – Они стремятся сохранить свою автономию и репутацию.

Казявичус медленно кивнул, но его взгляд оставался напряжённым.

– А что будете делать вы?

Кирилл посмотрел ему прямо в глаза, его взгляд стал холодным, как лёд.

– Я займусь информацией, – сказал он. – Нам нужно выяснить, где он уязвим. Мы должны знать его слабости, чтобы использовать их.

Казявичус поднялся, сцепив руки за спиной, словно пытался собрать остатки своей уверенности.

– Если у него есть слабости, это может быть наш шанс, – проговорил он, но голос его звучал неуверенно. – Но если мы ошибёмся…

– Мы не ошибёмся, – перебил его Кирилл. – Но вам нужно действовать решительно. Если вы хотите сохранить Ксенополию, покажите, что готовы бороться.

Казявичус несколько секунд молчал, затем медленно кивнул.

– Хорошо. Я начну переговоры с другими кланами. Но, Кирилл…

– Что? – Кирилл слегка приподнял бровь.

– Если это не сработает, – тихо произнёс Казявичус, его взгляд стал почти пронзительным, – это будет конец не только для меня. Это будет конец для нас всех.

Кирилл поднялся. Его фигура, выпрямившаяся в полумраке кабинета, выглядела внушительно.

– Тогда нам нужно сделать так, чтобы это сработало, – сказал он.

Генеральный директор кивнул, его лицо, несмотря на напряжение, обрело твёрдость.

Кирилл внимательно смотрел на Казявичуса, который снова начал расхаживать по кабинету. Его обычно уверенная осанка теперь казалась уязвимой. Генеральный директор Ксенополии, управляющий городом, дрожал перед перспективой утраты контроля. Этот страх, понял Кирилл, был его главной слабостью – и ключом к действиям.

– У нас есть способ лишить Дария его силы, – сказал Кирилл спокойно, но твёрдо.

Казявичус остановился, его глаза сузились.

– Какой способ? – спросил он, в голосе слышались сомнение и настороженность. – У вас есть что-то, о чём я не знаю?

Кирилл слегка улыбнулся. Его улыбка была холодной, без следа тепла.

– Да, – ответил он ледяным тоном. – Я предам его анафеме.

Слова повисли в воздухе, как гром, предвещающий бурю.

Казявичус замер, словно слова Кирилла отозвались во что-то глубоко спрятанное. Затем он рассмеялся, но его смех прозвучал натянуто, почти истерично.

– Анафеме? – переспросил он, недоверчиво покачав головой. – Вы серьёзно? Думаете, это остановит человека, у которого армия фанатиков и поддержка крупнейших кланов?

Кирилл, не дрогнув, посмотрел ему прямо в глаза.

– Да, – спокойно ответил он. – Анафема – это не просто религиозный акт. Это символический и политический шаг. Если я объявлю Дария и его сторонников из Ксенонефти и Ксеногаза врагами всех верующих, их поддержка начнёт рассыпаться изнутри.

Казявичус нахмурился, его взгляд стал задумчивым.

– И что вы предлагаете? – спросил он, склонившись чуть вперёд.

Кирилл тоже наклонился ближе, его голос понизился, но в нём чувствовалась твёрдость.

– После заявления об анафеме я публично объявлю, что любой, кто поддержит Дария, также будет предан анафеме. Это создаст давление на колеблющиеся кланы. Они поймут, что связывать своё имя с Дарием опасно.

Казявичус изучал его взглядом.

– А дальше? – спросил он, стараясь скрыть тревогу в голосе.

– А дальше вы действуете, – ответил Кирилл, выпрямившись. – После моего заявления вы немедленно арестуете глав Ксенонефти и Ксеногаза. Их отстранение ослабит Дария, а для остальных кланов это станет сигналом: Ксенополия не склонится перед угрозой.

Генеральный директор замолчал. Его лицо выражало смесь тревоги и надежды.

– Это рискованно, – сказал он наконец. – Если это не сработает…

– Это сработает, – перебил Кирилл. Его голос прозвучал уверенно, как звон стали. – Люди верят в меня. Они будут слушать. А кланы, которые ещё колеблются, поймут, что лучше быть на нашей стороне.

Казявичус глубоко вдохнул, затем кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Но как скоро вы сможете это сделать?

Кирилл встал, его фигура выглядела внушительно на фоне тусклого света кабинета.

– Немедленно, – ответил он. – Я возьму с собой тетрарха Филимона, и мы едем на телевидение. Через час моё заявление будет транслироваться на всех каналах.

Казявичус нахмурился, но, обдумав слова Кирилла, снова кивнул.

– После вашего заявления я отдам приказ об аресте глав Ксенонефти и Ксеногаза, – произнёс он. – Но вы должны понимать: их сторонники могут попытаться сопротивляться.

Кирилл задержал взгляд на нём, его голос прозвучал холодно:

– Это ваша работа. Убедите их, что сопротивление бессмысленно.

Казявичус хотел что-то сказать, но передумал и только кивнул.

Кирилл направился к двери, но перед тем как выйти, остановился и обернулся.

– Казявичус, – произнёс он, глядя на Генерального