Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

– Будьте осторожны, – тихо сказала Кристина, её голос прозвучал как напутствие.

Кирилл кивнул и вышел, оставляя за собой тяжёлую тишину.

Рита, глядя на закрытую дверь, усмехнулась.

– Этот парень либо гений, либо самоубийца. Надеюсь, всё-таки гений.

Кристина ничего не ответила, её взгляд оставался прикованным к двери, словно она пыталась предугадать следующий шаг.

Летающий автомобиль плавно поднялся в небо, оставляя позади огни Ксенополии. Кирилл сидел на заднем сиденье, его взгляд устремился в окно, за которым город сиял мириадами огней. Всё, что он строил, казалось сейчас хрупким, словно одно неверное движение могло разрушить этот мерцающий порядок.

Внутри автомобиля царила тишина, нарушаемая лишь приглушённым гулом двигателя. Водитель, сосредоточенный на дороге, не произнёс ни слова. Кирилл, сидя на заднем сиденье, молча наблюдал за проносящимися за окном огнями города. Его мысли не отпускали грядущую встречу.

«Казявичус всегда знает больше, чем говорит», думал он. «Если он уже выбрал сторону Дария, разговор будет коротким. Но если он сомневается… Возможно, я смогу склонить его на нашу сторону».

Автомобиль летел над магистралями, где голографические рекламные щиты сменяли друг друга в ритме нескончаемой гонки. Под ним проносились жилые блоки и искусственные парки с водопадами, имитирующими природную гармонию. Всё это было лишь маской для города, чьё сердце билось в нервозной суматохе.

– Пять минут до прибытия, господин Говоров, – раздался голос водителя, выводя Кирилла из раздумий.

Он кивнул, взгляд его был устремлён на приближающееся здание. Резиденция Казявичуса выделялась среди городской панорамы: массивный монолит чёрного стекла, его острые линии словно рассекали небо. Яркие голограммы на фасаде – звёзды, весы и абстрактные символы порядка – казались напоминанием о власти, которой Казявичус обладал.

Когда автомобиль мягко приземлился, Кирилл почувствовал напряжение, словно его грудь сдавила невидимая рука. Это была не просто встреча. Это была игра с высокой ставкой.

Дверь открылась, и Кирилл вышел, задержав взгляд на внушительном фасаде. Его встретил ассистент Казявичуса – высокий мужчина с идеальной осанкой и холодным взглядом, в котором не читалось ничего, кроме профессиональной отрешённости.

– Господин Говоров, Генеральный директор ожидает вас. Прошу следовать за мной, – сухо произнёс он, делая жест рукой.

Кирилл прошёл через массивные двери, которые бесшумно раздвинулись, впуская его в мир контроля и порядка. Чёрный мрамор стен, глянцевые полы и холодный свет потолочных ламп создавали атмосферу стерильной отстранённости. Каждый элемент этого интерьера говорил о власти, выстроенной с безупречной точностью.

Лифт скользил вверх, и Кирилл мельком взглянул на своего сопровождающего. Лицо ассистента оставалось непроницаемым, как будто он был частью этого мраморного декора.

– Генеральный директор ждал вас, – сообщил он, когда двери лифта открылись. – Вы можете войти.

Кирилл шагнул в просторный кабинет. Казявичус стоял у окна, спиной к входу. Его фигура, неподвижная и уверенная, выделялась на фоне мерцающих огней города.

– Пророк Говоров, – произнёс он, не оборачиваясь. Голос его был мягким, но в нём ощущались скрытые нотки торжества. – Рад видеть вас.

Кирилл остановился на достаточном расстоянии, его лицо оставалось спокойным, но внутреннее напряжение не отпускало.

– Господин Казявичус, – произнёс он ровно. – Мы оба знаем, что наша встреча сегодня не случайна.

Казявичус слегка повернул голову, его губы тронула едва заметная улыбка.

– Не случайна, – повторил он. – Именно поэтому я готов вас выслушать. Начинайте.

Кирилл собрался с мыслями. Он чувствовал, что каждое слово будет словно шаг по лезвию.

Казявичус прервал тишину:

– Дарий… Этот человек опаснее, чем мы думали.

Кирилл сделал шаг ближе, но не сел, сохраняя дистанцию. Он ждал продолжения.

– Он отправил мне послание, – продолжил Казявичус, его пальцы нервно скользнули по манжету идеально выглаженного костюма. – Это не переговоры и не предложение. Это ультиматум.

Тон его голоса изменился. Под внешним спокойствием чувствовалась напряжённость, словно за каждым словом стояла невысказанная угроза.

Кирилл продолжал молчать, но его взгляд остался пристальным. В этой тишине уже начиналась та самая игра – игра, от исхода которой зависели судьба Ксенополии.

Кирилл прищурился. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнуло напряжение.

– Что именно он потребовал? – тихо спросил он.

Казявичус сделал несколько порывистых шагов вдоль окна, словно пытаясь унять внутренний ураган.

– Он хочет, чтобы я подчинился, – произнёс он, не глядя на Кирилла. – Чтобы Ксенополия стала частью его нового порядка.

Кирилл кивнул, словно это было то, чего он ожидал.

– И что вы ответили? – спросил он, внимательно наблюдая за своим собеседником.

Казявичус резко обернулся. Его глаза блестели смесью гнева и отчаяния.

– А что я мог ответить? – выкрикнул он. – Этот человек не принимает «нет». Он понимает только силу. Если я скажу «нет», он уничтожит всё. У него есть армия, деньги, союзники!

Кирилл сделал шаг вперёд. Его голос прозвучал твёрдо, почти отрезающе:

– Казявичус, вы – Генеральный директор Ксенополии. Люди видят в вас силу. Вы не можете позволить себе показать слабость.

Казявичус остановился, его лицо исказилось. Это была борьба гнева и паники.

– Вы не понимаете, Пророк, – сказал он, опуская голос. – Дарий – это не просто человек. Это вихрь. Он уничтожает всё, что встаёт у него на пути.

Кирилл прищурился, его тон стал холоднее.

– Я понимаю больше, чем вы думаете. Но страх не остановит его. Если вы хотите защитить Ксенополию, вы должны действовать, а не прятаться.

Казявичус вновь отвернулся к окну. Его плечи слегка опустились, как будто он пытался выдержать вес невидимой ноши.

– У нас нет времени, – прошептал он. – Если он нападёт… я не уверен, что мы сможем это остановить.

Кирилл наконец сел в кресло напротив стола Казявичуса. Его голос прозвучал твёрдо, без колебаний:

– Для начала вы расскажете мне всё, что знаете. Каждую деталь. Кто его поддерживает? Какие ресурсы у него есть? И главное – какие у него слабости?

Казявичус медленно обернулся. Их взгляды встретились. В его глазах читалась борьба.

– Хорошо, – ответил он после долгой паузы. – Но вы должны понять, Пророк: если мы не найдём способ его остановить, это будет конец. Конец не только для меня, но и для всей Ксенополии.

Кирилл слегка наклонился вперёд. Его лицо было спокойным, но в голосе слышалась непреклонность.

– Тогда мы начнём с того, что превратим ваш страх в действия. Рассказывайте.

Казявичус глубоко вздохнул и начал говорить. Его голос дрожал, но в нём чувствовалась решимость. Кирилл слушал внимательно, ловя каждую деталь. Он знал: каждая крупица информации могла стать ключом к спасению города.

Казявичус вновь начал мерить кабинет шагами, его обычно безупречная осанка сменилась нервными движениями.

– Дарий не просто захватил Альтрон, – сказал он, остановившись. – Он отправил мне послание. Это был не ультиматум. Это было предупреждение.

Кирилл слегка