Мученик - Энтони Райан

и об изрубленных и осквернённых трупах банды Декина, которые я там оставил. Та резня была организована под руководством этого человека, и одни её заслужили, а другие — нет. Особенно не дети.

И потому, гладя сэру Элберту в глаза потемневшим от усталости и настойчивой пульсирующей боли взором, я сказал:

— Уйди нахуй с дороги.

На секунду по лицу сэра Элберта пробежало недоумение и потрясение, а потом он разразился хохотом. Его латная перчатка сильно ударила мне по наручу — это он одобрительно пихнул меня.

— А я ведь слышал, что этот писарь не склонен к любезностям. — Около дюжины королевских воинов, стоявших поблизости, тоже расхохотались, заставив меня остро осознать свою уязвимость. Никогда между ротой Ковенанта и этими людьми не было особой любви, а кое-кто из них изо всех сил старался меня повесить, да и все союзники сейчас находились от меня очень далеко.

— Я теперь капитан, — сказал я королевскому защитнику, подпустив в голос нотку властности. И хотя я сомневался, что ранг будет иметь значение, если этому человеку или его товарищам взбредёт в голову причинить мне вред, но попробовать стоило.

— Неужели? — поднял брови сэр Элберт. — Тогда примите мои поздравления, дорогой сэр. Позвольте также поздравить вас с такой остроумной затеей. — Он кивнул в сторону трупов вокруг павшего герцога. — Нелегко такое организовать.

— Это всё заслуга моей Леди, — я заставил себя напряжённо ухмыльнуться. — Видите ли, Серафили послали ей видение.

Теплота на лице рыцаря чуть померкла, улыбка немного сошла, но снова появилась, когда он развернулся, держа руку на моём плече, так что мне пришлось тоже разворачиваться.

— Принцесса Леанора требует вашего присутствия, капитан, — сказал он, указывая на группу верховых фигур в полусотне шагов от нас. — Будьте так любезны.

Зная, что этого не избежать, я пошёл с ним поприветствовать принцессу, пытаясь заставить себя хоть немного поразмыслить, несмотря на пульсацию. «Где её брат?», спрашивал я себя. «Откуда взялась эта армия?». Однако, как говорила мне Сильда, задавать вопрос легко — проблема всегда с ответом. В этот миг, когда внимание отвлекали боль в голове и недавно увиденные ужасы, никаких ответов не воспоследовало.

Принцесса Леанора, к тому времени, как мы до неё добрались, уже спешилась на месте кончины герцога Оберхарта. Её свита держалась на почтительном расстоянии, пока она пробиралась мимо разрозненных тел, уже частично раздетых солдатами и керлами, жадными до добычи. Наконец принцесса остановилась перед телом герцога. Его шлем исчез, вероятно отправившись в солдатский ранец, а с ним и кираса, и оружие.

— Ужасно жаль, — сказала принцесса, бросив на меня краткий взгляд, когда я остановился рядом и опустился на одно колено. В её наряде любопытным образом смешались элегантная ткань и военное снаряжение. Тело закрывал нагрудник, окаймлённый золотой филигранью и инкрустированный серебряной версией эмблемы Алгатинет, а на поясе в районе бёдер висел маленький декоративный меч. Мрачное платье из тёмно-красного бархата было вышито медной нитью. В целом я оценил стоимость наряда — несмотря на его бесполезность — в сумму, которая могла бы больше месяца кормить целую роту. Тонкий металл нагрудника можно было пронзить и кинжалом, и я сомневался, что она когда-либо доставала из ножен свой маленький меч.

Леанора жестом показала встать, не отводя глаз от павшего герцога. На его теле я не видел пятен крови, но причина смерти была очевидна по резкому углу, под которым выгнулась его шея, сломанная ударом Эвадины. Я решил, что он, скорее всего, умер ещё до того, как упал на землю. Его лицо, как всегда у мертвецов, было лишено всего, что в жизни делало его тем человеком, за которым столько людей добровольно пойдут на войну — всё обмякло, кожа побледнела, глаза опустели.

— Живым он был бы намного ценнее, — продолжала Леанора. — Заложник ради будущей лояльности его семьи и знати. И всё же, я давно пришла к выводу, что исход войны невозможно контролировать. Это как в бурю: надо переждать её ярость, а потом собрать лучшее из того, что осталось, когда всё успокоится. — Она наклонила голову, вглядываясь в обмякшее лицо герцога. — Тебе надо было всего лишь платить проклятые налоги, Оберхарт. Узри безумие гордости в сочетании с упорными заблуждениями о чести. — Принцесса вздохнула, покачав головой, и перевела взгляд на меня. — Ядовитое сочетание, мастер Писарь. Вы согласны?

— Теперь уже капитан Писарь, ваше величество, — вставил сэр Элберт.

— Неужели? — Принцесса чуть склонила голову. — Отлично. Вы убили прежнего, чтобы обеспечить продвижение по службе?

Колкость была легкомысленная, но она открыла мне нечто важное: «Эта женщина думает, что знает меня. Это не так».

— Капитан Суэйн ранен и лежит в замке, ваше величество, — сказал я. — Когда он поправится, я с радостью оставлю эту должность. Я нахожу слишком тяжёлым бремя командования.

— Каким бы тяжёлым оно ни было, полагаю, в немалой степени нашему сегодняшнему успеху мы обязаны вам. — С едва заметной гримасой отвращения на лице она подняла руки на окружающее побоище: — Или же всё это заслуга Помазанной Леди?

— Всё, что делает рота Ковенанта, совершается под её командованием и от её имени.

— Какая приверженность. — Принцесса Леанора подошла ближе и, прищурившись, пристально посмотрела на меня. — И всё же я вижу на вашем лице только боль. Непохоже на всех тех безумцев, которых мы встретили на дороге, да, сэр Элберт? Тысячи людей маршировали по дороге в Алундию, и все лица сияли божественной убеждённостью. К сожалению, в своей неистовой вере большинство ответивших на призыв маяка Помазанной Леди не позаботилось собрать припасов или хотя бы тёплую одежду. Мы помогали им изо всех сил, но не могли предвидеть, что придётся на марше содержать так много дополнительных ртов, на марше, который мой брат торжественно обещал, как вы помните. К несчастью дорога до алундийской границы теперь усеяна несколькими сотнями трупов верующих. Могу себе представить, что здесь сегодня умерло гораздо больше.

Я не ответил сразу, а вместо этого многозначительно посмотрел по сторонам.

— Ваше величество, а король здесь? Насколько мне известно, моя госпожа захотела бы его поприветствовать.

— Король там, где ему положено быть, — ответила она без видимого раздражения. — При дворе, занимается должным управлением своим королевством. И он оказал мне честь, поручив эту кампанию. Как я понимаю, — продолжала она, отходя от трупа герцога и направляясь к своей лошади, — захватить лорда Рулгарта вам не удалось? Мы нигде не можем его найти.

— Предполагаю, что он сбежал. Если он не дурак, конечно.

— Ох, ясно. — Леанора поднялась на своего прекрасного белого жеребца, а придворный держал в это время уздечку. От Черностопа этот зверь отличался