Попаданец 3 - Всеволод Молчанов

Не то чтобы люди не могли додуматься, что такой вид топора будет лучше для этой работы, ничего сложного здесь нет, но вот заводить тяжелый металлический инструмент только для колки дров ни одно здравомыслящее хозяйство здесь не станет. Это очень дорого, особенно для отдельного двора. Если это какая-то артель, занимающаяся заготовкой древесины и дров, то уже другое дело, но всё равно дорого, зачем, когда и так есть топоры, которые справляются с подобной задачей. В Боротно же дрова и уголь заготавливали не только для очень прожорливых производственных печей, но и для бытового использования, так что работники были лишь рады и ничуть не удивились появлению специализированного топорика.

Пробравшаяся по узким лесным тропкам лошадка спокойно остановилась рядом с местом колки дров, а притащенные ею сани почти сразу же стали заполняться необходимым деревне ресурсом. То что пойдёт на пережог в угли, отсюда вывозить никто не станет, прежде чем материал придёт к своему конечному виду, но для окрестностей Боротно это будет меньшая часть из всех заготовок. Тимофей продолжал развивать свои перегонные аппараты и печи, и набирал обороты в производстве смолы и сопутствующих продуктов. Собственно, план на ближайший год в этом и состоял.

Самый медленный по расширению прогресс шел лишь в производстве кирпичей. Строительство храма в Илемно выявило много различных минусов в плане крепости получаемого продукта. Если для строительства печей, самые старые из которых разменяли всего третий год, они и подходили, то вот для строительства домов, как оказалось не очень. Большое количество потрескавшихся материалов, хоть и пустили в ход, но они превратили ожидаемую постройку с ровными кирпичными рядами, в подобие мозаики. Не всё так плохо, всё таки и крепежный раствор тут был похуже и использовался более толстыми слоями, позволяя играть с основой, но вряд ли хоть один строитель из будущего одобрит получившийся результат.

Так что теперь полученные кирпичи проходили дополнительную проверку на прочность, а неудачные образцы либо использовались в фундаменте, либо дробились деревянными колотушками с металлическими набойками, которые приводились в действие ветряной мельницей, той же самой, что использовалась в производстве бумаги. Правда для этой цели пришлось поставить рядом дополнительное сооружение. Ожидаемо, дело оказалось достаточно грязным и пыльным. Позже эта пыль шла уже на повторный замес в виде добавки к основному кирпичному материалу и в итоге получался новый, зачастую более крепкий кирпич, но и часть его шла вновь в брак и на новый круг.

Тем не менее, несмотря на общие трудности Боротно продолжало своё не только производственное, но и сельхоз и животноводческое развитие. Если в первом случае рост шел не очень быстро из-за ограничений в обработанных территориях, то вот темпы животноводства удивляли даже Тимофея. Частенько в сделках с доступными для торговли деревнями за инструмент с ним рассчитывались именно живностью, свой прирост хоть и шёл, но довольно вялым темпом. Тем более определенная часть забивалась и на мясо. Молока оказалось не так много, как ожидалось, но с увеличением поголовья, Боротно теперь его потребляло стабильно и много, а на продажу в Новгород уже отправились первые головки сыра.

Самым печальным в этом было яйцо. Яйца, а точнее их отсутствие. Наверняка в этом времени уже были породы, которые давали хорошее количество столь важного и нужного продукта, но Тимофею с ними видимо просто не повезло. Эти кудахчущие и прожорливые несушки вообще не хотели делиться. Ладно бы они ещё вес хорошо набирали. Тимофей прекрасно помнил, что в будущем будет четкое разделение на тех кто лучше несет яйца и тех кого разводят на мясо. Эти же божьи твари не хотели делать ни того ни другого. Причем он никак не понимал, как приступить к селекции в этой сфере. Неужели придется следить за каждым конкретным экземпляром, когда где и сколько каждая отложит яиц. Выводить мясную породу казалось делом более простым, хотя бы с точки зрения наблюдения. Но так хотелось почаще видеть на столе вкусную яичницу…

Несколько раз Тимофей уже порывался обратиться за помощью к Якову Прокшиничу и торговцам. Чтобы те по своим связям искали и привозили ему разную живность на развод, но как это всё нормально объяснить он не знал, а когда всё же попробовал поднять вопрос, те просто предоставили ему образцы из своих запасов. Да и сильно вкладываться в относительно скоропортящийся продукт по прежнему было опасно, даже забыв про необходимость заготовки кормов. Ему был остро необходим хороший и стабильный покупатель. Купцы на этот счет хоть и подходили, но не совсем. Их больше интересовал продукт в то время, когда ценник на него существенно падал, а Тимофея подобное совсем не устраивало.

Так и проходил день за днем в постоянной умственной борьбе с местной системой и поиском средств для улучшения своего быта и производств. Его дом постепенно превращался в подобие библиотеки, где вместо одного небольшого шкафчика ими обросли практически все стены с разбитыми по группам проектами и пусть каждая секция пополнялась очень не быстро, но за последние несколько лет макулатуры набралась уже целая гора. А прыгая с одного на другое, по мере добавления новых материалов, голова начинала болеть очень быстро. В такие моменты Тимофей и шёл поработать руками.

Если бы не подобная ситуация, то он наверняка бы что-то придумал, чтобы отмазаться от помощи боярину в сборе налогов с городских земель, но тот поход казался настоящей отдушиной и долгожданным отпуском от своих, начинавших надоедать, дел. Но кто же знал, что подобный перекур приведет к сегодняшней ситуации. Победа над превосходящим в силе и умении врагом практически на грани фола, натянутые отношения с боярином и не слишком нужное, а возможно и вредное, возросшее внимание его работников. Ведь в головах местных чем бояре отличаются от простых крестьян, тем что защищают свою землю, а Тимофей сделал именно это, да ещё и с таким блеском.

До этого момента Тимофея все считали лишь простым тиуном, строптивым, но ставленником боярина Якова Прокшинича, который действует в его интересах. Теперь же появлялись шепотки о их сравнении друг с другом и не сказать что боярин всегда оказывался победителем в подобным спорах. Сам же Тимофей к росту своего социального статуса сейчас вообще не стремился и опасался. За ним нет рода, который своей силой отпугнет завистников, нет верной дружины, которая выйдет за него в поле на сечу, нет и большого количества денег для того, чтобы хотя бы разок припугнуть противника с помощью приличного количества наёмников.

Ничего этого нет и Тимофей продумывал