Попаданец 3 - Всеволод Молчанов

Тимофей похлопал себя по плечам, показывая, мол: «Смотри какой я хлипкий, куда мне» и улыбнулся. Идти в отказную в этой ситуации было просто глупо, глупее наверное была лишь ситуация, которая привела к этому моменту. Ведь ему действительно пришлось схватиться с целой пятеркой, пусть и не одномоментно. Оказалось, что отпускать их в лесу никто не собирался, как и побегом тот маневр бандитов не являлся. Разделившись на две группы противник решил разделаться с улепетывающими стрелками и лишь только самоуверенность бандита в покореженной кольчуге дала шанс на выживание.

С трудом и невероятной удачей подловив опытного соперника, решившего поиграть со своей жертвой Тимофей вернулся за самострелами и ударил в спину преследователям, не ожидавшим подобного расклада. Но против превосходящего в количестве врага он всё же и правда сражался. Однако их было одномоментно всего двое и он старался их больше отвлечь, создавая позицию для своих стрелков, засевших в засаде, отчаянно стараясь не думать о точности стрельбы из средневекового оружия.

— Хм. — задумчиво почесал бороду воевода. — Сказать по правде, я ожидал меньшего.

Умудренный опытом боярин и не ожидал, что большая часть истории действительно окажется правдой. Приукрашивать свои достижения в походах являлось делом не постыдным, а наоборот даже приветствовалось и ни в коем случае не осуждалось. Какими бы ни были, ратные подвиги на грани жизни и смерти дело очень нелегкое. Тем временем, холопка под внимательным взглядом боярина уже скрылась в полумраке дверного проема и они снова остались вдвоем, размышляя о грядущей встрече с сыном великого князя владимирского.

***

Отряды дружинников медленно стягивались в сторону Людина конца или как его ещё называли Гончарным. Силы и возможности неревцев в этом противостоянии вряд ли могли соперничать с подготовленными Софийцами и первым ударом было решено застать врасплох главного противника.

Ничем не приметные группки воинов уже не одну неделю прибывали в город и размещались на постоялых дворах и в гостях у своих знакомых, проживающих как можно ближе к своей цели. А этим днем некоторые работяги сняли жилье и в самом районе. Тщательно подготовленная операция нового новгородского посадника входила в завершающую фазу.

Уже через несколько часов на улицах города начнутся новые волнения, которые с превеликим удовольствием поддержат подсадные люди, а громкие слова заводил помогут направить эту толпу на тех, кто должен в этот день перестать вставлять палки в колеса.

Глава 25

Начало весны Господин Великий Новгород встречал в сумрачном настроении. Не помогала даже задорная весенняя капель и теплое солнышко, предвещающие раннее потепление и избавление от снежного гнета природы. События почти месячной давности всё ещё отзывались эхом пересудов и перестановок, произошедших в городе.

Усиленные боярскими дружинами патрули вели себя дерзко и грубо, а не вальяжно, как это было раньше. Интрига старого посадника, практически перешедшая в восстание чуть не стала очередной трагедией для торгового города. Лишь только действия архиепископа, в последний момент занявшего позицию против происходящего помогли задавить проблему малой кровью. Тимофей даже и представлять не хотел, что было бы, если б большее число бояр и простых работяг вышло на улицы и силой усмиряло улицу за улицей, район за районом.

Наглость посадника достигла такой отметки, что даже приезд князя Константина со своей верной сотней его не испугал. И ладно бы он договорился, но в тот момент, когда князю сообщили о происходящем, Тимофей был рядом. И прошел за ним по улицам вместе с Нездилой Прокшиничем, посильно помогая в не очень редких уличных стычках. Далеко не все испугались княжескую дружину. Нужно отдать должное, но Константин старался избежать лишних жертв как мог.

Теперь же он стоял и слушал очередной боярский спор в княжеском тереме. Нет, он не получил статус боярина, как и не одарили его какими-то благами. В очередной раз его фигура значила ничтожно мало по сравнению с теми, кто сейчас делал громкие заявления и азартно, а иногда и яростно, бил кулаками по толстой столешнице. Присутствие Тимофея объяснялось только одним — здесь решали его дальнейшую судьбу.

Если быть точнее, то уже третье подобное собрание бояре пытались договориться, что и кому достанется. Недолго продержавшийся посадником Михалко Степанич своими действиями утопил достижения не только своего рода, но ещё и нескольких довольно известных семей. Причем сделал это так нагло и дерзко, что прощать подобное никто не собирался, а раз главный зачинщик и его подручные по состоянию отсутствия здоровья не могут ответить за свой проступок, то вина будет возложена на их наследников.

Внезапный передел власти затягивался. Никто не хотел допускать усиления конкурента, никто не собирался упускать возможные выгоды, а помимо прочего в угоду торгу пошли в ход и набранные друг на друга компроматы. К сожалению, Неревский клан страдал от подобных нападок сильнее всего. Поколения воинов хоть и старались, но всё же проигрывали в словесных баталиях профессионалам.

— Я могу забрать его к себе. — предложил князь Константин устало потирая виски.

Предложение князя, уже уставшего от этой говорильни даже не удостоилось обсуждения. Все прекрасно понимали, что отдавать на сторону никто ничего не собирался. Даже Яков Прокшинич, который уже смирился с тем, что ценным активом придётся поделиться был бы против. Благодаря тому, что его брат оказался в нужное время и в нужном месте, огромная часть территорий, принадлежавшая ныне опальным семьям теперь переходила под их руку.

Бояре с Людина конца, как наиболее сильно пострадавшая сторона получали в виде виры меньшую часть земель, но посадником становился их человек — сын предпоследнего посадника Дмитр Мирошкинич. Что для людей, предпочитающих заниматься торговлей и ремеслом было куда интереснее, чем простое землевладение.

Князь, в оплату услуги по поддержанию порядка в городе выигрывал в сложившейся ситуации дополнительную оплату и содержание чуть большего количества воинов, находящихся в Новгороде. А также его желанием было, чтобы каждый из кланов и больших семей, получающих выгоду от данного мероприятия, поделился своим достатком с городом. Что тут же вызвало вторую неутихающую волну споров. Каждый хотел, чтобы соперник отдал то, что считал у другого наиболее ценным. И Тимофей, невовремя засветившийся не