Варлорд. Политика войны - Николай Соболев

— Товарищи все равно пока не понимают, но попрошу от шуточек воздерживаться.

— Не понимают? А! ¡Rusos! — и тут же из всех углов понеслось: — ¡Viva Union Sovietico! ¡Viva Stalin!

Дуррути при последней здравице сморщился, а я подвел советников к столу:

— Ну что же, коли вас раскусили, можно сразу приниматься за планирование. Хосе, введи товарищей в курс дела.

— Для начала расскажите, какими силами вы располагаете, — вопреки несколько застенчивой интонации, Пабло вполне решительно раздвинул собравшихся и продвинулся к карте.

— У нас в ополчении, — начал Дуррути, — около пятидесяти тысяч человек, к ним два регулярных полка, в мятеже не участвовали.

— Не густо… И вы точно считаете, лучшего времени не будет? — повернулся полковник ко мне.

— Хосе, давай перейдем в комнату поменьше, здесь сквозит.

Действительно, весь дом буквально народный — не протолкнутся. Во всех отделах комитета полно людей, в самых диких сочетаниях военной и гражданской одежды. Командиры, муниципалы, просители и делегаты колонн с вечными требованиями — бойцов, патронов, винтовок, пулеметов, орудий, танков, пайков, самолетов, грузовиков и черта лысого в придачу. Счастье, что для парагвайской экспедиции пришлось создать отдел логистики, он-то и принял на себя почти всю тяжесть снабжения Северного фронта. Без малого половина управленцев Grander Inc перекочевала в Комитет, некоторые разрывались между обороной и заводами, не давая им остановиться. Рабочие-то во множестве ушли в ополчение, а продукцию вынь да положь! В цехах осталось старшее поколение, женщины и свежие выпускники училища, которых приходилось чуть ли не за шкирку удерживать от бьющего через край желания удрать на фронт.

Спокойное место сыскалось только у радистов, по соседству с шифровальщиками Панчо, но и там пришлось на входе поставить охранников — такое впечатление, что все ждали именно этого момента, чтобы потребовать чего-нибудь у меня или Дуррути.

За стенкой постукивал телеграфный аппарат, трещали телефоны, а мы снова уселись за карту. Начал Панчо:

— Пабло, по нашим данным, к концу года в одной только Наварре поставят под ружье двадцать-двадцать пять тысяч рекете. Мятежники объявили мобилизацию, намерены в Леоне, Галисии и Кастилии призвать сто тысяч. Плюс итальянцы, плюс добровольцы из Португалии. Республиканское правительство объявило о создании полутора десятков регулярных бригад, но это не раньше февраля, а то и марта. Сейчас Северному фронту, включающему баскские силы, противостоят около сорока тысяч солдат, фалангистов и рекете.

— У нас нет иного выхода, — обвел я взглядом друзей и товарищей, — либо мы их бьем сегодня, пока они слабы, либо нас дожмут.

Полковник тяжело вздохнул и скривился, отчего складки на щеках стали еще глубже:

— Ладно. Что у нас с артиллерией?

— Есть 105-миллиметровки Виккерса и Шнейдера, около пятидесяти штук, много шнейдеровских 75-миллиметровых орудий, есть два десятка САУ, тоже семьдесят пятых.

— Насколько обучено ополчение?

В мое отсутствие в северной зоне времени не теряли, если в Мадриде бойцы постигали воинскую науку прямо в бою, то здесь систематически и неуклонно обучением занимались «астурийцы», «парагвайцы» и вообще все, кто имел мало-мальский военный опыт. Переведенное с немецкого «Наставление по пулеметному делу» допечатали тиражом в пять тысяч экземпляров и раздали в колонны, а часть перекинули в Мадрид. Боевое крещение почти все ополченцы за редкими исключениями получали в стычках на перевалах, но главный экзамен еще предстоял.

Я оставил командиров разрабатывать план, а сам прошелся по Комитету, на ходу отбиваясь от просителей и требователей:

— Все потом, дайте понять, что вообще происходит!

Капитан Паблито, которому планирование фронтовых операций не по чину, увязался за мной. Первым делом мы зашли в продовольственный отдел — голодный солдат плохой солдат, а с едой у нас не все слава богу. Но Ося преподнес мне офигительный подарок: хитрый мистер Шварц, он же барон Шварцкопф 12-й, развернул в Америке программу помощи «голодающим испанским детям» и для начала убедил вписаться в нее Марджори Пост с мужем, Хаттона-старшего и моих родителей. Очень помогли рассказы Барбары — очевидцу всегда больше веры. Начался сбор помощи, в Хихон, Сантандер и Бильбао стабильно потекли американский рис, зерно, яичный порошок, бобы и консервы.

Ну хоть один вопрос с плеч долой.

— А вы товарища Мигеля Мартинеса давно знаете? — улучив момент, тихо спросил Паблито.

— Кольцова? Так с первого приезда в Россию, то есть Советский Союз, лет семь уже.

Паблито удивленно присвистнул:

— Вы бывали в Союзе?

— А как же, в Москве и Питере.

— И товарища Сталина видели?

— Нет, только товарищей Куйбышева, Триандафиллова и Калиновского, — я не удержался и расхвастался.

— Ого! И как вам у нас?

— Слишком бедно, очень мало техники.

— Это да, — опечалился Паблито, но тут же воспрял духом: — Ничего, мы строим заводы, лишь бы никто не помешал!

— Помешают, обязательно помешают. Впереди большая война, здесь только первые выстрелы.

— Насколько большая? — Паблито по-военному переключился от эмоций на факты.

— Как бы не больше мировой. Так что готовьтесь лучше, учитесь военному делу настоящим образом.

Мы прошлись по коридорам и комнатам Народного дома, сильнее всего Паблито дивился радиостанциям и вообще организации связи. Это покамест лучший из отделов Комитета обороны, с остальными дела обстояли по-разному: если разведку, шифрование и комендантскую службу тянули люди Панчо, а тыл, логистику и финансы сотрудники Grander Inc, то с топографией, строевым учетом и тем более с оперативным планированием у нас швах.

Что мне и вывалил полковник Фриц:

— Это авантюризм, надежда на авось.

— Это Испания, тут многое делается именно так. Вы думаете, мятеж координировали и направляли? Как бы не так! Были просто генералы-участники, в назначенное время каждый действовал на свой страх и риск.

— Но как же…

— А вот так. Где рабочим раздали оружие или где республиканцы заранее подготовились, как в Овьедо, Севилье и Барселоне, там мятеж с треском провалился.

Пабло хмыкнул, покрутил карандаш и проехался им по зубам:

— Понятно.

Через неделю наша артиллерия у Миранды-дель-Эбро открыла бешеный огонь по франкистам. Да, теперь мятежников можно с полным основанием называть франкистами — генерал пролез в генералиссимусы. Не всем это понравилось, но Мола сидел у нас, Фанхуля грохнули при мятеже в Мадриде, Годеда в Барселоне, Кабанельяса в Сарагосе, Аранда сидел вместе с Молой, кто там остался-то? Кейпо де Льяно? Не смешите, к этому поцу и хаму даже свои относились с брезгливостью. Саликет? Вояка без претензий на государственную власть. Разве