Варлорд. Политика войны - Николай Соболев

Вот и получается, что другого подходящего лидера сравнимого калибра, чтобы противопоставить Франко, не нашлось. А раз так, надо торопиться, пока Франко не прибрал вожжи, пока идет естественный период «разброда и шатания» при смене руководства.

После артподготовки Северная армия предприняла атаки в направлении Бургоса, баски таким же образом двинулись на Памплону, а Гвадаррамский фронт поддержал атакой на север. День мы выжидали — сработает или нет?

Сработало! Наши слухачи из Бургоса передали, что Саликет принял это за генеральное наступление и начал стягивать резервы, чтобы прикрыть свою «столицу».

За линию фронта ушли партизаны, едва-едва подготовленные Фабером, атаки прикрывала вся наша авиация. Даже Сева, Маресьев хренов, рвался летать несмотря на несросшиеся толком переломы, но я усадил его диспетчером на радарах, рулить воздушным боем с земли.

Разработчик всей операции Пабло Фриц, Дуррути и я куковали у радиостанций в штабной палатке посреди Сьерра-де Кодес, куда горными дорогами стягивали технику и наши лучшие части для первого удара на Эстейю и Логроньо. Место для него Пабло выбрал на участке без сплошного фронта, с тем расчетом, что даже в случае неудачи мы сможем отрезать хотя бы Памплону.

Последние часы перед началом меня трясло от напряжения — получится или нет? Вроде у нас все готово: есть снаряды и бензин, люди замотивированы по самое немогу, даже Диего Ривера ездил в части на митинги. Заготовлены тонны листовок на баскском, чтобы внести сумятицу в Наварре. Господство в воздухе, особенно на этом участке — абсолютное. Мы обернули на пользу даже дефицит табака — бойцам обещаны премии американскими сигаретами, которые идут в счет поставок.

Колонну Махно и Мадридский танковый батальон «вывели на отдых» под Сарагосу, нас разделяло всего сто пятьдесят километров по прямой. Наступление спланировано вдоль магистрального шоссе и железной дороги, по заветам Триандафиллова.

Вошел Панчо, тоже изо всех сил сохранявший спокойствие:

— Мост на шоссе Бургос-Логроньо взорван.

— А между Эстейя и Памплона?

Панчо неопределенно пожал плечами:

— Взорвут, куда денутся.

Блин, опять ждать, а если франкисты всполошатся?

— Ждать не будем, — решил Пабло. — Радист, команду на атаку.

Дуррути вышел к ударной колонне.

Над горами взвились зеленые ракеты.

От минометной позиции донеслось «Выстрел!» Минометчики дружно присели и закрыли уши руками, тут же бахнуло, труба на треноге вздрогнула, и по крутой дуге медленно-медленно взлетела мина.

Секунд через тридцать грохнул далекий взрыв.

— Недолет! — прокричал наблюдатель. — Плюс двадцать!

Скрипнуло колесико наводки.

— Выстрел!

— Есть накрытие!

Минометчики открыли беглый огонь по редким окопам франкистов, через несколько минут замешательства в ответ заговорила артиллерийская батарея.

— Полкилометра южнее Десохо, — доложил по рации воздушный наблюдатель.

— Ага, так и думали, — Пабло подчеркнул значок на карте, ухватил трубку полевого телефона и скомандовал «Огонь!»

Бахнул залп наших крупнокалиберных пушек, потом еще один, после третьего с неба доложили:

— Есть накрытие.

Еще два залпа — и приказ Пабло атаковать нашим самодельным «штурмовым группам» при поддержке САУ.

Бронированные коробки скинули маскировку, с ходу преодолели небольшую речушку и выкатились перед позициями франкистов, поддерживая огнем гранатометчиков и пулеметчиков. Следом в пыли и дыму поспевали ополченцы.

Внезапный удар, быстрое подавление артиллерии и, в особенности, САУ потрясли врага — через полчаса атакующие взяли первую линию окопов, а через час введенные в прорыв танки и мотоколонны на грузовиках перерезали шоссе Логроньо-Памплона.

— Мост за Эстейей взорван, — буднично доложил Панчо.

К вечеру, преследуя бегущих франкистов, передовые отряды вошли в Логроньо и небольшие городки Лодосу, Аусехо и Лерин, к утру Дуррути сообщил, что выбил франкистов из Эстейи.

Я повеселел — все идет по плану! А Пабло, наоборот, смурнел все больше:

— Что-то больно легко все получилось.

Ну как сказать, у Сарагосы, наоборот, застопорилось.

Застопорилось и у нас — к исходу третьего дня мы взяли Калаорру и Марсийю, но противник не дремал и подтягивал к нашим флангам подкрепления. От Памплоны давили «наваррские бригады» полковника Солчаги, Логроньо пытались отбить части 6-й органической дивизии, посланные Саликетом. И что хуже всего, из Бургоса пришли известия, что первую итальянскую дивизию, «Черное пламя», перебрасывают то ли в Сориа, то ли в Сигуэнсу. Если в Сориа — это по нашу душу. От таких новостей Панчо вернулся в Овьедо — держать руку на пульсе.

Пабло, стиснув зубы, пытался перегруппировать силы и пополнить ударный кулак горючим и боеприпасами.

Длинная кишка снабжения — бензовозы, грузовики с едой, снарядами и патронами — растянулась вдоль шоссе на три километра. Слишком заманчивая цель для авиации, но среди грузовиков двигались четыре серийных ЗСУ и еще несколько импровизированных — в кузовах смонтировали «эрликоны», снятые с танков при замене на 47-миллиметровые пушки.

А на горку у Прадехона встал кунг с решетчатой антенной, где сидел неугомонный Сева, так и не снявший гипса и повязок. Сидел прямо на ящике со взрывчаткой, с приказом взорвать все к чертовой матери, но ни в коем случае не допустить попадания радара в руки франкистов.

Итальянцы и прочая пехота — это долго, а вот авиация — быстро, и чем дальше, тем ее больше. Такое впечатление, что на аэродром Бургоса перекинули всю пополненную авиацию итальянского экспедиционного корпуса, самолетов пятьдесят. И лучших, блин, пилотов.

Первая стычка у Аусехо стоила нам поврежденной «кобры» — патрульная двойка по наводке Севы спикировала на пять CR.32, свалила одного с ходу и покорежила второй, но в собачьей свалке три оставшихся крутились как ужи на сковородке и ушли, только исчерпав боезапас. Наши тоже вернулись на аэродром Витториа-Гастейс, чиниться.

Сева тут же сел мне на уши, требуя передвинуть радар в Логроньо — франкисты базировались на Бургос и летали как раз мимо, их можно засечь на полдороге, а за то время, что они доберутся до нас, как раз успеет прибыть эскадрилья из Виттории. Расчет тактически верный, но я жутко стремался ставить радар так близко к фронту, практически на передовую. Лучше уж пусть на обратном пути ловят, чем так рисковать.

Сева, гад такой, сумел проехаться по ушам Дуррути и Пабло, и на меня навалились уже все трое. Я держался, но следующая большая сшибка над нашей линией снабжения переубедила.

В небе творился сущий бедлам: носились чужие и наши, в глаза рябило от черных андреевских крестов и