Источник - Дмитрий Александрович Билик

Главное в пугательных делах — давать лишь общую информацию. А лучше вообще говорить загадочно, все больше запутывая собеседников. Уже давно выяснилось, что именно в этом я мастер.

— Я могу продемонстрировать это на одном из ваших людей. Только сразу предупрежу, ему придется несладко. Я не убью его, но он будет серьезно ранен. И понадобится много времени для восстановления.

Гарай обернулся и щелкнул пальцами. Из его дружины вышел один из кощеев. Вот что значит субординация — рубежник и глазом не повел. Вместе с тем я обратил внимание, что кроны по-прежнему остались стоять за спиной правителя Нирташа. Значит, Гарай все же опасался, что мои слова действительно являются правдой. Поэтому самых сильных рубежников поберег.

Монстур и Ройс сделали то же самое. Разве что горолешцу стоило немалых трудов развернуться, чтобы найти нужную жертву. Однако вскоре все было сделано — передо мной стояли три смертника, на которых я собирался продемонстрировать мощь великой Пустоты. Точнее, лишь на одном.

— Вон тот, — указал я не человека Ройса.

Выбрал я того по простой причине. Здоровенный кощей с внушительной мускулатурой и квадратной челюстью был одет меньше других. Руки и шея и вовсе открыты.

— Подойди.

Рубежник поглядел на своего правителя и дождавшись кивка, послушно исполнил приказание. Я же в это время уже раздвигал ногами полуоткрытую рамку под одеждой.

— Великая Пустота, обращаюсь к тебе как самый верный сигма, прояви свою мощь для этого масика, изъяви пранк, чтобы мы вдоволь пофлексили и выстегнули свое ЧСВ.

Я даже не боялся, что Скугга переведет мои слова как-то превратно. Хотя бы потому, что и русский-то к ним с трудом находил нормальные значения. Я разве что медленно приседал, пока раскрытые рамки не коснулись пола, а я не достал их вытащенным со Словам ключом. Хоба — и переход в другой мир активировался.

Хорошо, что я успел схватить смертничка, после чего мы оба, ведомые силой тяготения, рухнули в портал. Жалко, что во дворце не было камер. Я бы с удовольствием поглядел на это действо — чувак в разрисованном балахоне вдруг проваливается сквозь землю вместе с человеком. И на вытянувшиеся физиономии правителей.

Особо представлять место, куда я отправился, даже не надо было. Я его запомнил на всю жизнь. Потому когда очутился здесь, сразу набросил на голову капюшон и присел, чтобы агрессивные лучи местной звезды не попадали на кожу. А вот здоровенному рубежнику повезло меньше.

— Прикрой глаза, если не хочешь ослепнуть! — подсказал ему напоследок я. — Пустота нещадна к чужакам!

Тому хватило пары секунд, чтобы ощутить все великолепие Плато Смерти, а затем он упал, словно объятый огнем и начал кататься, явно пытаясь сбить пламя. Я тем временем снял с внутреннего пояса запасные реечки, разложил их в виде квадрата и подождал для верности пять секунд. Все, хорош, а то еще немного и вместо кощея придется доставлять в Скуггу суповой набор.

Обратный переход вышел невероятно удачным, потому что оказался ровно в том же месте, откуда и стартовал. Даже ощутил под пяткой разложенные рейки, которые остались тут при переходе. И теперь осторожно собрал их, все еще сидя на короточках, после чего встал.

Благо, времени на это было достаточно. Возле меня катался бедолага, держась руками, на которых лопались волдыри, за глаза. Все же не внял моему совету. Ну, тут уж ничего не поделаешь, умных людей надо слушаться. Глядишь, и у самого в котелке что появится.

Если честно, я был готов к чему угодно. К примеру, что сейчас меня попытаются поднять на копья и придется просто и незамысловато удирать. В этом смысле найденная под ногами сложенная рамочка из реек была как нельзя кстати. Однако вышло даже лучше, чем я предполагал.

Правители вскочили со своих мест, а их дружины сначала даже отпрянули, словно мы с валяющимся рубежником оказались заразными.

— Глаза! Больно. Глаза! Пустота выжрала мне глаза!

Вот правда говорят, что у страха глаза велики. Или мне попался настолько внушаемый рубежник?

— Что ты с ним сделал⁈ — не спросил, закричал Ройс.

— Я ничего не делал, он просто заглянул в Пустоту, но лишь избранные на это способны.

В донжоне повисло такое молчание, что можно было расслышать, как урчит у меня в животе. Вот ведь чертова каша из крестсежа и чертов бес. Такой момент испортил. Поэтому, чтобы не терять нужный настрой, я добавил:

— Мне показать Пустоту всем вашим людям, чтобы вы убедились? — спросил я. — Или, может, и вам?

Ответом мне стали синхронные мотания головой. Что там, некоторые из рубежников в дружинах безмолвно высказали свое: «Нет, спасибо большое за предложение», тут же отведя взгляды.

— Он поправится? — вскочил на ноги Ройс, но все еще не решаясь подойти к своему человеку.

— Со временем — хист вылечит, — ответил я. — Но теперь, когда у нас больше нет никаких разногласий, давайте о поговорим о деле.

Я обвел взглядом правителей и понял, что возражений не будет.

Глава 22

Как только я начинал думать, что преодолел наконец свое невероятное невезение, как судьба весело и незатейливо щелкала меня по носу. Казалось, разве не я легко и ненапряжно раскидал все проблемы? А после, ко всему прочему, пришел к консенсусу с правителями трех Великих Городов, которые буквально являлись властителями дум в Скугге. Причем, не просто заручился поддержкой, а заключил с ними настоящий договор — все-таки не первый день замужем. Знаю, что лучше поверить предвыборным обещанием депутата, чем заверениям рубежника. Хуже мог быть только вариант, если бы один из нас и стал депутатом. Боюсь, такого комбо Вселенная не вынесла и схлопнулась бы в то же мгновение.

Причем, я не просто договорился по поводу защиты Фекоя, но и в качестве выполнения своей части соглашения призвал в свидетели великую армию Трех Городов. Мол, все должны видеть, как я разнесу на молекулы изначального крона. Правда, тут я в очередной раз схитрил.

Наличие армии было гораздо важнее мне — с точки зрения переговорного процесса, чем самим правителям. Но знать это остальным, конечно же, было необязательно. Я сейчас не просто ходил по тонкой грани лезвия ножа, а буквально танцевал на ней. И что самое удивительное, пока это получалось делать без какого-либо ущерба для собственных интересов.

Поэтому после окончания всех переговоров я вернулся в ту самую кладовую, откуда уже