Земский докторъ. Том 6. Тени зимы - Тим Волков

Мы предлагаем Вам сумму в пятьдесят тысяч золотых рублей за выполнение одной, но масштабной задачи. Конкретный объект для ликвидации будет сообщён Вам дополнительно, за день до операции, через надёжного курьера. Это мера предосторожности, которая гарантирует успех, а также нашу с Вами безопасность.

Полученный вами аванс — это доказательство наших возможностей. Остальная сумма будет ждать Вас в условленном месте после выполнения задачи. Срок на подготовку — две недели.

Не сомневаемся, что Вы — человек дела, а не слова. Деньги и хаос открывают дорогу к новой, сильной России, свободной от нынешних узурпаторов. Или к личному благополучию где-нибудь в благодатных краях — это уж как Вы сами решите.

Ждём весточки через привычный канал. Не подведите.

С глубоким уважением и надеждой на сотрудничество,

Ваш партнёр из Германской Империи.

Берлин.

Февраль 1918 года.

Повисла долгая тягучая пауза.

— Иван Павлович… — наконец выдохнула Вера Николаевна, с трудом уже сдерживаемые эмоции. — Это же… Это же государственное преступление! Измена!

Иван Палыч тяжело вздохнул, подошел и положил ей руку на плечо, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Вера Николаевна, вы должны взять себя в руки. Мы как раз этим занимается. А вы — ничего не видели и не слышали. Ни слова никому. Иначе… — Он не договорил, но она все поняла.

— Конечно… конечно, Иван Павлович. Я… я все понимаю. И я искренне надеюсь, что вы их поймаете.

— Я тоже, — тихо ответил доктор.

— Поймаем! Уж не сомневайтесь! — бодро ответил Гробовский, пряча листок с переводом в карман.

Иван Палыч, оторвав взгляд от зловещего письма, случайно заметил на подоконнике у Веры Николаевны небольшой глиняный горшочек. В нем цвели, вытянувшись к слабому мартовскому солнцу, несколько нежных, поникших цветков. Их лепестки были пронзительно-синего, почти ультрамаринового цвета, с ярко-желтой сердцевинкой.

— А это что у вас красота такая, Вера Николаевна? — спросил он, чтобы хоть как-то разрядить тягостную атмосферу и отвлечь девушку. — В марте цветы… Редкость.

Вера Николаевна, все еще бледная, с тоской посмотрела на горшок, словно ища в нем утешения.

— Это пролески, Иван Павлович. Голубые подснежники, их еще называют. — Она нервно провела рукой по прохладному стеклу окна. — Купила у старушки Маланьи, что в избушке на краю села, у старого кладбища, живет. Знаете такую?

Иван Палыч кивнул. Знал. Бабка Маланья была известна всем — и как травница, и как блаженная.

— Так вот, — Вера понизила голос, словно делясь страшной тайной. — Она говорит, что эти пролески — особенные. Говорит, что семена ей еще мать-полька перед смертью завещала, из-за границы. И что больше ни у кого во всем уезде таких нет. Только у нее. Я думаю это и в самом деле так. Гляньте, какие красивые! Правда… они пахнут, знаете, не как весна, а чем-то холодным, металлическим… Мне от этого запаха не по себе, но красиво же…

Она замолчала, снова глядя на синие цветы с странным, смешанным чувством восхищения и тревоги.

— И вправду красивые, — кивнул доктор.

— Некогда цветы разглядывать, — шепнул Гробовский. — Пошли. Есть дела поважнее.

* * *

В комнате в «Гранд-Отеле» царили сумерки. Иван Палыч щелкнул колесиком зажигалки, и мягкий свет керосиновой лампы выхватил из тьмы озабоченное лицо Гробовского и смятые на столе листы.

— Ну, доктор, — сипло произнес Алексей Николаевич, потирая виски. — Теперь картина складывается. Весь этот сыр-бор, все эти взрывы — не диверсии ради диверсий. Это были пробы. Хорунжий тестировал своего «Профессора», как стрелок перед боем проверяет винтовку. Заодно и своим хозяевам из Берлина демонстрировал. Видал, что пишут?

Гробовский взял письмо, прочитал:

— «В Вашем распоряжении, как нам стало известно, появился специалист исключительной квалификации. Его таланты нам подходят», — он поднял взгляд на доктора. — «Таланты»! Тьфу!

— И заплатили ему за эти «пробы» по-царски, — мрачно добавил Иван Палыч. — Пять тысяч червонцев авансом… это лишь за пробу пера. Огромная сумма. А теперь ему сулят вдесятеро больше. За один, но сокрушительный удар.

— Поэтому он и рвет и мечет! Землю носом роет, чтобы совершить подлость.

Гробовский отложил листок и посмотрел в заиндевевшее окно, за которым медленно опускалась холодная ночь.

— Вопрос в том, Алексей, куда они целится? — задумчиво произнес Иван Павлович. — Какую именно «транспортную артерию» они хотят взорвать? И, главное, ради чего?

Гробовский тяжело поднялся с кресла и зашагал по комнате, его тень причудливо и резко заметалась по стенам.

— Логика подсказывает, что цель должна быть не просто значимой, а символической. Такой, чтобы эхо взрыва дошло до самых верхов. Чтобы продемонстрировать нашу… то есть их, — он поправился, — полную беспомощность.

Иван Палыч вдруг выпрямился, его глаза сузились.

— Погоди… Ты же сам говорил на последнем совещании. Слухи… о переезде.

Гробовский замер как вкопанный. В воздухе повисла тяжелая, звенящая тишина.

— Правительства, — чуть слышно прошептал он. — Из Петрограда в Москву.

Оба мужчины смотрели друг на друга, и в их взглядах читалось одно и то же леденящее душу осознание.

— Думаешь, оно самое?

— Они не просто дорогу взрывать собираются, — голос Ивана Палыча стал хриплым от напряжения. — Они готовят покушение. На сам поезд с членами Совнаркома. На Ленина, Троцкого… всех.

— Именно, — Гробовский с силой ударил кулаком по столу, отчего подпрыгнула чернильница. — Вот он, их «козырь»! Немцам не нужен просто взрыв моста. Им нужен хаос в самом сердце новой власти. Устранить руководство в один день. И Хорунжий с его «Профессором» — идеальные исполнители. Прибыльные, беспринципные и уже доказавшие свою эффективность.

Он снова начал ходить, но теперь его шаги были быстрыми, решительными.

— А как они узнали? — резонно спросил Иван Павлович.

— Верно, — кивнул Гробовский. — Маршрут держат в строжайшем секрете… но утечки возможны. Или они вычислят его логически — основных путей не так много. Наша задача — опередить их. Нужно срочно связаться с Москвой, с Феликсом Эдмундовичем лично! Эх, времени то совсем нет. Письмо от февраля, на подготовку дали две недели. А уже март. Значит вот-вот может случится. Предупредить нужно срочно о угрозе. А здесь… здесь мы должны найти Хорунжего и Горохова до того, как они получат финальную команду. Пока они ждут своего курьера с координатами.

Иван Палыч кивнул, вставая. Усталость как рукой сняло, сменившись холодной, ясной решимостью.

— Значит, времени у